Состоявшаяся в конце прошлой недели традиционная конференция Совета рынка (в этом году очная, несмотря и вопреки) оказалась, мне кажется, очень даже нетривиальным событием в череде, скажем прямо, унылых и очень предсказуемых подобных собраний в последнее время в отрасли, отражающих климат безысходной предопределенности в сообществе после запуска пресловутого КОММОда в 2019 году, да и общей безальтернативности построенной нами в последние 20 лет системы функционирования большой электроэнергетики, по привычке называемой нами рынком. Понятно было, что в свете увлекшего всех и вся в последние месяцы ЕSG хайпа климатической повестке и всем ее атрибутам на этой конференции тоже будет уделено особое внимание, что, собственно, и было отражено даже в оригинальном названии тематики этого года – Экология рынка, Рынок и экология. Но, с учетом совсем недавней РЭН, где ESG повестка занимала главенствующее место и была разобрана, что называется, по косточкам, ожидать каких-то особых сюрпризов от этих обсуждений на довольно камерном по размерам мероприятии (несмотря на формат, напоминавший местами наши сочинские кинофестифали) было трудно.
Но они случились. Вообще, эти ежегодные конференции СР на Юге России, как значимые события начались в 2014 году при председателе правления Максиме Быстрове, до прихода в СР работавшем как раз в Полпредстве СКФО и потому в некотором роде являющегося на них гостеприимным хозяином с этаким легким южным акцентом. И, надо сказать, именно на этих конференциях, в рамках принятого игрового формата, время от времени в сообществе рождались действительно прогрессивные идеи, хотя, как правило, впоследствии и не имевшие продолжения и реализации.
Конференция на этот раз была разделена на два блока по дням: первый день – про сегодняшний рынок, и «что с этим всем делать», а второй – опять про рынок в свете ESG, и опять про то, что с этим делать.
Первый день модерировал бывший фактический министр электроэнергетики Вячеслав Кравченко, очевидно, возвращающийся ныне в публичную плоскость в качестве советника председателя правления СО ЕЭС. Это был его второй выход в свет на значимых отраслевых событиях за последний месяц в качестве модератора. Выбор, на мой субъективный взгляд, был в некоторой степени парадоксальным, и не только потому, что сам процесс модерирования В. Кравченко дается пока не очень легко – он в этой роли больше похож как раз на зам. министра энергетики на планерке генераторов, чем на модератора. Парадокс заключался в том, что обсуждались в этот день те самые тупики в отрасли, в которые Вячеслав Кравченко и привел ее в качестве руководителя, сделав тот самый поворот на развилке (на который, наверное, намекал Василий Киселев в анекдоте в ходе его реплики в конце первого дня) в ходе дискуссии 2017-2018 гг. «о жизни после ДПМ» в сторону КОММода. Понятно, что это, наверное, был нелегкий выбор для него, компромисс между двумя ипостасями – чиновника, знающего, что "может прилететь", и профессионала, понимавшего, что новый ДПМ фактически делает этот механизм вечным, убивая настоящий рынок. Вячеслав Кравченко на это всячески намекал в ходе конференции, возможно и это модерирование для него стало своего рода неким redemption, что особенно проявилось в его заключительных репликах первого дня. Однако факт остался фактом – через буквально 2 с небольшим года после старта так настойчиво продвигавшаяся им программа ДПМ-2, впоследствии названная КОММодом (да простит меня Максим Быстров, говоривший, что это не так, это не ДПМ, потому что, мол, там есть конкуренция за право проводить капремонты и реновации оборудования за дополнительные деньги с доходностью, а потому это успех) она не только показала свою неспособность решать долгосрочные задачи отрасли в современном ключе, но и явилась основным камнем преткновения для выхода из этого тупика, о чем, забегая вперед, собственно, и говорили участники круглых столов конференции по результатам часовых брэйнстормов.
Выступления, или, как их почему-то олдскульно называли – доклады, в первый день тоже были в основном нетривиальными, их стоит послушать и посмотреть. Первым очень дипломатично выступил руководитель самого рыночного из генераторов страны Фортума Александр Чуваев, четко обрисовав корень наших проблем в развитии и инвестициях.
Он излагал вроде бы вполне очевидные вещи о том, что из себя представляет наши экономические механизмы в электроэнергетике, спокойно, без нажима и пафоса, обвинений и жестких оценок, но в то же время из его выступления было совершенно ясно, что то, что у нас сегодня есть в отрасли, это, по большей части, совсем не рынок, это скорее похоже на площадку по лоббированию тех или иных интересов, в основном крупных генераторов, и все это надо радикально менять, пока не поздно – пока мы пришли в окончательный тупик и не отстали от мировых тенденций в электроэнергетике навсегда. Как именно менять, он не сказал, намекнув лишь на необходимость коренных изменений в КОМе – в котором эффективные генераторы оплачивают неэффективность соседей, возможную одноставку, конечность и прозрачность так называемых «специальных решений», гораздо большего учета запросов потребителей, и, значит, ценовых сигналов рынка, а не планов и фантазий чиновников и регуляторов. Там было с чем поспорить – наклонный КОМ вполне работоспособен, но начальные и конечные точки, во-первых, должны задаваться стоимостью входа на рынок и возможностью вообще не получить плату за мощность при избытке предложения, а не какими-то мутными расчетами НВВ, и, во-вторых, КОМ должен быть реальным с точки зрения физики и резервов в данных ЗСП, а не в целом по ЦЗ, как это сделали "для увеличения конкуренции". И там, в президиуме (так опять, по-советски, называлась панель с белыми креслами – очевидный тренд на импортозамещение и в понятиях) был человек, которому эти вопросы можно было адресовать – Виталий Королев из ФАС. Но в целом Александр Чуваев вообще был ближе всего из выступающих к простой истине – все должно начинаться от реального спроса, который и формирует стимулы и цены, в том числе и на мощность, а не с придуманных кем-то прогнозов и пожеланий, абстрактных интересов по развитию промышленности и т.п.
Выступивший вслед Владимир Тупикин из Сибура тоже был не оригинален в оценке степени нерыночности нашего рынка, обозначив еще раз всем давно известные факты о том, что потребителям становится все выгоднее строить собственную генерацию, чем платить все эти пресловутые надбавки в мощности и сетевые расходы. В качестве некоего компромисса между уходом на собственную генерацию и непомерными нерыночными платежами в энергосистеме он предложил довольно противоречивую, на мой взгляд, концепцию «инвестиционных СДЭМов» между потребителями и генераторами, имея в виду, что так такие потребители хотя бы останутся в системе, хотя и перестанут платить те самые надбавки, что автоматом в текущей логике, когда объем оплачиваемой мощности задается регулятором в целом по ЦЗ, да еще и с завышенным резервом, и аж на 6 лет вперед (!), перераспределит эту нагрузку на оставшихся.
Александра Панина из Интер РАО в своем выступлении в некотором смысле «разобрала на части» идею Владимира Тупикина о двусторонних отношениях на рынке, подробно остановившись на двусторонних договорах у нас и на примере рынка Nord Pool. Основная идея ее выступления состояла в довольно банальной истине бессмысленности применения этих конструкций на нашем рынке в отсутствие волатильности цен, особенно на фоне прямо противоположной ситуации на западноевропейских рынках. На мой взгляд, в этом контексте ее апеллирование к Nord Pool (который, она, видимо, открыла для себя заново с тех пор как стала главным экспортно-импортным энерготрейдером страны) местами было не совсем релевантным, поскольку это совсем другой рынок во всех смыслах и в первую очередь в смысле добровольности. А те 22 ценовые энергозоны Nord Pool во многих странах Европы это всего лишь зоны, где, в соответствии с европейским законодательством о едином внутреннем энергорынке (Internal Electricity Market), потребители могут пользоваться услугами лицензированных энергобирж, в том числе Nord Pool Spot, наряду с той же EPEX, для спотовых сделок, фьючерсов и форвардов и т.п. Nord Pool как биржа, естественно, больше распространена в скандинавских странах, UK, на севере Германии и Балтии, в других странах сделки на ней тоже заключаются с 2019 года, но в незначительных объемах. У EPEX соответственно обратная картина. Как операционная зона рынка в нашем понимании, или, скажем, в понимании PJM, Nord Pool не существует. Это никак не может сравниваться с нашим обязательным сверхцентрализованным гросс пулом под управлением единого системного оператора и монопольными расчетами посредством единого коммерческого оператора АТС. В этом наши фундаментальные различия, об этом писали и мы здесь еще в 2017 году, и это в конце дискуссии первого дня очень четко подметил Юрий Удальцов, когда выразил сомнение, что мы готовы к самостоятельной диспетчеризации, а потому и все другие опции по коренной перестройки модели в направлении одноставочного ценообразования и двусторонних отношений в основном для нас закрыты. Но тем не менее, суть позиции Александры Паниной была выражена ясно – мы за настоящий рынок, за двусторонние договоры, то что есть сейчас – не работает, нас это беспокоит и это нужно как-то менять. И это здорово. Проблема только в том, что пока это ее слова, возможно и искренние. Но дела и ее, как представителя Интер РАО, и вообще генераторов в целом, за исключением, пожалуй Фортума, в последние несколько лет были совсем другими, в основном прямо противоположными. Да и в представленной презентации проскальзывавшие рассуждения о том, что розничная генерация сегодня имеет преимущества перед оптовой и потому, мол, ее нужно как-то обременить теми самыми надбавками за мощность, которые в подавляющей части крупная оптовая генерация сама и придумала, а затем и «пробила» на рынок вместе с теми самыми чиновниками – на мой взгляд, несколько диссонировали с прорыночным пафосом ее выступления.
Из интересного в ее презентации (есть на сайте СР) можно отметить и упомянутый т.н. принцип мАнкалы, применяемый в Финляндии при строительстве энергообъектов, в том числе крупных, например АЭС. Речь идет о кооперации потребителей, которые "заказывают" электростанцию целиком или частично через специальную манкала компанию и затем получают фиксированную цену по себестоимости производства на весь период работы генерации. Это своего рода PPA, но заказчик здесь не один, а специальная кооперативная компания, а ее участники покупают при этом не весь объем производства, а только свои доли выработки в соответствии с долями во владении энергогенерацией. Так это организовано, например, в строительстве АЭС Ханхикиви -1 по проекту Росатома. Там манкала компания Fennovoima Oy строит и будет управлять станцией. При этом 66% в ней владеет финская компания Voimaosakeyhtio SF, у которой в свою очередь около 60 владельцев, а 34% имеет дочерняя компания Росатома. В таких пропорциях эти компании и будут получать электроэнергию АЭС по себестоимости. Далее они могут либо сами потреблять эту электроэнергию, либо продавать на рынок, чем очевидно займется компания Росатома. То есть, по существу, это собственная генерация инвесторов через манкалу - компанию (сам принцип назван по имени гидроэлектростанции 25 МВт на реке Кюмийоки недалеко от городка Каусала). Конечно, трудно представить, как такая конструкция может работать у нас на опте сегодня, хотя если изменить действующий у нас принцип сделок в обеспечение при СДД на прямой договор с учетом разницы узловых цен и доплату за мощность, необеспчиваемую собственной манкала -генерацией в пиковые часы, это может заработать. А на рознице и сегодня конструкция работоспособна.
Не буду подробно освещать несомненно профессиональное, но тактическое по своему смыслу выступление Василия Никонова из Роснефти – он, помимо общей констатации опережающего роста стоимости энергии для потребителей в последние годы остановился на некоторых специфических моментах функционирования рынка электроэнергии – ВСВГО- РСВ –БР, показывающих, что и в этом сегменте, который у нас обычно хвалят все – от Максима Быстрова до Александра Чуваева – далеко не все в порядке. И там есть чем заняться. Но это не решает проблему ДПМного тупика в который мы заехали в 2019 году.
Наиболее интересной в первый день конференции, на мой взгляд, оказалась дискуссия по результатам брэйнсторминга на круглых столах. Мы увидели, что несмотря на некие признаки зарождения «революционной» ситуации, когда «низы» уже не очень хотят, а «верхи» уже как минимум проявляют озабоченность, но еще «могут», до реальных реформ пока далеко. Это нужно точно смотреть, особенно выступления и реплики Максима Быстрова (мы хотим работать), представителей круглых столов и генерации, в частности Русгидро (зачем нам менять то, что работает – ну да давно амортизированные ГЭС всегда в плюсе). И размышления Юрия Удальцова, я бы сказал, особенно Юрия Удальцова в завершающей части. Он там все очень точно "вытащил наружу", в плане почему мы не они, они – не мы. А финальным аккордом, конечно, нужно посмотреть и выступление Василия Николаевича Киселева – там и факты, и предупреждения на будущее, и анекдот в тему.
Резюме этой дискуссии следующее, на мой взгляд. Любые изменения в одной части нашего рынка влекут изменения и в другой, об этом и я неоднократно писал и говорил. У нас нет «хорошего РСВ и плохого рынка мощности», нет и относительно неплохого опта и отсутствующего розничного рынка. У нас есть плохо работающий механизм, имитирующий рынок, построенный таким образом в силу всех тех известных ограничений и родовых травм, с которыми ему пришлось столкнуться на протяжении всей его 15-17 летней жизни. Они по большей части объективны, но есть и заслуги отдельных лиц. Этот механизм скрипит, трещит, пока работает, но его нужно менять, потому что он уже скоро станет совсем непригодным, потому что не готов совершенно к совершенно новой реальности и повестке, обусловленными климатом и начавшимся энергопереходом. Но вот как это сделать, мы пока не знаем, вернее знаем, но пока не готовы. Не готовы отказываться от неправильных решений, принятых и в самые последние годы, и ранее, не готовы кардинально менять свои подходы к планированию и развитию, не готовы, наконец, признать тот факт, что вся наша система управления отраслью устарела. В том числе и разделение СО и КО, СО и ФСК, детальное прописывание всех действий на рынке от розницы до опта и развития – это все устарело, это так не работает в большинстве других рыночных юрисдикций, если мы считаем себя таковой. Но мы хотим и дальше работать, если коротко, и, наверное, плюс минус в том же составе и в том же направлении. Электроэнергетика сложная отрасль.
Второй день был про ESG, но не только. Там было несколько интересных моментов, на мой взгляд. Во-первых, объявился действующий зам. министра Павел Сниккарс, отсутствующий в первый день, хотя появился он и из отпуска, и по видеосвязи. Понятно, что то, о чем говорилось в первый день по поводу неработающего рынка и того же КОММода без высокопоставленных представителей профильного регулятора было в некотором смысле похоже на глас вопиющего в пустыне. Там был, конечно, Виталий Королев из ФАС, но он про другое. А вот Минэнерго было представлено на довольно низком уровне для такой конференции. И вот Сниккарс пришел. Он много говорил, дважды, но суть его выступлений сводилась к общему посылу для участников конференции – Минэнерго за стабильность, не считает, что нужно что-то принципиально менять, инвестиционные надбавки в мощности предназначены для энергосистемы, а она работает в интересах всех потребителей, се ля ви. Поэтому поумерьте пока свой реформаторский пыл, изменения если и будут, то точечные, рассмотрим ваши предложения, а в целом пока все у нас останется по-прежнему. И все мы знаем почему.
Но Павлу Сниккарсу заочно возражали многие выступающие, и это было во-вторых, в плане интересных моментов. Начиная от установочной презентации Олега Баркина, в которой он задал вопросы, на которые текущая модель «стабильности» от Минэнерго не имеет ответов, и заканчивая выступлениями представителей круглых столов. Интересные мысли были и у Василия Киселева, и у Натальи Невмержицкой, поддержавшей ВИЭ проекты на рознице как средство, в том числе снижающее потребность в дорогой мощности на опте. А особенно хотелось бы отметить опять Фортум и Дмитрия Боровикова, его представлявшего. Он прямо, но также как и его шеф дипломатично, заявил, что без изменений в модели рынка дальнейшая декарбонизация нашей электроэнергетики в каких-либо значимых масштабах невозможна. И с этим точно придется что-то делать.
Другой вопрос, что я бы еще раз вернулся к надбавкам и надбавкам, то – о чем говорил Юрий Удальцов в конце первого дня. ДПМ нельзя мешать с межтерриториальным перекрестным субсидированием и надбавками для псевдозеленых технологий типа мусорных ТЭС. Это разные вещи. Первые – это нерыночные инвестиции, а вторые – квазиналоги. Их смешивание, преобразование в какой-то консолидированный веер, вкупе с предложениями об одноставке ведет в Онтарио – там существует такой рынок с платежом за global adjustment, куда входят все инвестиционные надбавки и постоянные расходы не очень понятным образом, взыскиваемые через платежи за мощность в специальные пиковые часы 5 раз в году. Ничего хорошего там нет. Цена рынка в последние годы падает, а global adjustment растет. А в наших условиях прозрачности и отчетности, в отсутствие тех же рынков резервов и системных услуг, у них существующих отдельно, будет еще хуже. Потребители в итоге просто пойдут в "острова", большие и малые. Останется только расстрел.
Еще был Анатолий Чубайс по видеосвязи, который тоже предрек большие и неминуемые изменения. Ему вторил Алексей Жихарев из АРВЭ, он светился уверенностью в том, что все о чем тут спорят скоро умрет само собой, потому что будет нужно строить 80 ГВт ВИЭ. В защиту «стабильности» и традиционных скреп тепловой и прочей генерации выступал, пожалуй, лишь представитель Союза генераторов Дмитрий Вологжанин. Но его выступление, мне кажется, мало кого впечатлило. Это все уже было сказано ранее, об этом так или иначе говорят наши официальные политики в последний месяц-полтора на фоне энергокризиса во многих странах. Но это уже прошлое, здесь и Анатолий Чубайс, и Алексей Жихарев правы.
Еще было много слов про низкоуглеродное регулирование и системы сертификации. Почему-то, мне кажется, должной дискуссии не удостоился вопрос об отношении рыночной стоимости зеленых сертификатов к ДПМ ВИЭ. По этому поводу был короткий обмен мнениями в выступлении директора Ассоциации потребителей энергии В.Н. Киселева и затем Алексея Жихарева из АРВЭ. Речь о том, что в Директиве Европарламента 2018/2001 статье 19 пункт 2 сказано, что сертификаты происхождения на зеленую энергию, имеющие рыночную стоимость не могут быть выпущены на ресурсы, работающие по схемам поддержки. ДПМ ВИЭ – это схема поддержки. Правда, там уточняется, что рыночная стоимость сертификатов может должным образом учитываться в схемах поддержки, если такие схемы применяются в результате конкурсных процедур. Исходя из этого, Алексей Жихарев, и не только он, считают, очевидно, что по европейским правилам продавать зеленые сертификаты отдельно от платежей за мощность потребителей ВИЭ по договорам ДПМ можно. Мне так не кажется, наоборот, их рыночная стоимость может учитываться в схемах поддержки, таким образом снижая платежи по ДПМ, а не за счет двойных продаж зеленой энергии и ее атрибутов дважды – вначале по ДПМ всем, а потом по неким СДД, расцветающим у нас в последние месяцы. Это важная история, она может прямо отразиться на благосостоянии некоторых наших компаний уже в недалеком будущем, и, что еще хуже, на еще неродившемся у нас официально рынке сертификатов и углеродных единиц. Не надо нам создавать риски еще одной родовой травмы, у нас их и так достаточно, справиться бы с теми, что есть.
Ну а в целом, Совету рынка спасибо. Все выступления начинались на конференции с этих слов. Я, от имени всех неприглашенных и не имевших возможности участвовать, тоже выражаю свою благодарность в ваш адрес. И за интересную конференцию, и за трансляцию, позволившую ее смотреть в комфортном режиме без всяких пандемийных рисков.
留言