В российской экспертной среде существует консенсус о том, что в электроэнергетике страны наступило затишье. Инвестиционный бум прошел, в отрасли избыток мощностей, основные проблемы и вызовы решены, идет плановая работа по оптимизации и т.п. То есть в целом все нормально…

Похоже, именно так воспринимают итоги своей деятельности в течение последних 4-5 лет и основные decision makers отрасли – Минэнерго, Совет Рынка, Системный оператор ЕЭС и иже с ними. ФАС, традиционно стоявшая особняком, и часто наряду с Минэкономразвития выступавшая с критикой деятельности своих коллег и достигнутых результатов, после поглощения ФСТ в прошлом году и последовавшей вслед за этим некоторой неизбежной турбулентностью переходного периода, сегодня тоже, в основном, встроилась в установленные рамки ручного управления – там подкрутим, здесь ослабим. Но в целом, по мнению истеблишмента, созданный в отрасли за годы реформ рыночный механизм работает и не нуждается в какой-либо коренной модернизации.

Действительно, все основные элементы классической - что называется «по учебнику» - модели рынка у нас присутствуют: есть краткосрочный рынок на сутки вперед, корректирующий его балансирующий рынок, есть централизованный рынок мощности, с прошлого года еще и долгосрочный, есть элементы рынков резервов и вспомогательных услуг, конкурентные и монопольные виды деятельности разделены и разведены по разным компаниям… Есть независимые регуляторы при сбалансированном государственном и общественном контроле. Всё работает, не без проблем, но они решаются… не всегда так быстро и радикально, как хотелось бы некоторым, но движемся вперед. Пишутся проекты постановлений, изменений в постановления, изменений в изменения, уточнения, предложения, рабочие группы, обсуждения. Работа идет и местами даже кипит. И вообще, стоимость электроэнергии как ресурса, не говоря уже о тепле, у нас существенно ниже, чем в Европе и даже в Америке и Канаде. Что еще надо, чтобы рынок электроэнергии был нормальным и эффективным, а чиновникам и функционерам из околорыночных структур (коих развелось за годы реформ великое множество),

его создавшим и им неспешно управляющим, с удовлетворением встречать спокойную творческую и менеджерскую старость?

Всё так с первого взгляда. Но только с первого. А со второго – мы обнаруживаем, что за все годы реформ и полуреформ, а местами даже контрреформ, мы так и не построили главное - фундамент необратимости рыночных преобразований в отрасли – здоровую и настоящую, а не имитационную конкуренцию. Её почти нет, если внимательно вникнуть в суть - и на опте, и уж тем более в рознице, а потому все эти псевдо или квазирыночные ограничительные механизмы, начиная от отбора в процедуре ВСВГО и заканчивая долгосрочным КОМом по назначаемой правительством плавающей цене, работают не как нейтральные экономические и технологические процедуры, а исключительно по команде и разнарядке, по результатам заседаний всяческих больших и малых комиссий и совещаний, могущих в любое время остановить или отставить любое решение и ввести либо не ввести любые ограничения – на цены, на объемы, по поводу статуса вынужденных, статуса ГП, ТСО и т.д. и т.п. Никаких флажков «по учебнику», за которые заходить нельзя, у нас нет, можно всё - всерьез обсуждать передачу ФСК управления МРСК, а распределительным Россетям полный контроль над ФСК. Минэнерго может вдруг, без всяких обоснований, захотеть увеличить плановый коэффициент резервирования, который прямо, на минуточку, влияет на величину расчетного спроса на аукционе КОМ, что позволит таким образом "запихнуть" ненужную экономике генерацию в оплачиваемые объемы мощности, что называется "с заднего хода". Или вместе с СО и СР с порога отметать вполне рыночные, как раз «по учебнику» предложения МЭР по Совету по надежности, который и мог бы стать барьером как раз для таких одиозных решений. Можно придумывать для наших монопольных (и уникальных для стран, завершивших либерализацию энергорынков) гарантирующих поставщиков разные новые бизнесы по биллингу услуг в ЖКХ и одновременно всерьез обсуждать регулирование в сбытовой конкурентной сфере по эталонным затратам. Берегов нет - у нас свои особенности, у нас свой «рынок» со своими родовыми травмами безудержного перекрестного субсидирования и тарифного регулирования не по рыночным зонам, а по административным региональным границам, с ТЭЦ, играющими куда более важную роль, чем там, откуда мы брали наши «учебники», с приоритетом на всеобщую централизацию, с абсурдом единой цены ГП по границам регионов при узловом ценообразовании, с обязательностью участия крупной генерации в РСВ, и даже в КОМ, напрочь убивающей стимулы к двусторонним свободным договорам. И многим другим, что в итоге и делает нашу модель отсталой, негибкой, инвестиционно непривлекательной, если только это не наш очередной «уникальный механизм» ДПМ всего и вся – от договоров по строительству блоков, обеспечивающих реальные новые технологичные мощности в энергосистеме, до надбавок в цене за мощность как источника субсидий для всяческих проектов и строек, к мощности как таковой, не имеющих никакого отношения. Но самое странное – мы не только не желаем от этого всего избавляться, но и часто совсем наоборот, считаем эти "уникальные" черты чем-то важным и нужным, без чего и рынок нам совсем не рынок.

В таких условиях основным «двигателем прогресса» (и, к сожалению, регресса) в отрасли становятся лоббисткие усилия тех или иных интересантов, результирующая составляющая которых и является определяющим фактором при принятии ключевых решений. Именно поэтому у нас развелось столько всяческих партнерств и рабочих групп, в разных ипостасях так или иначе пытающихся продвигать свою повестку и свои интересы. Говорят, что это и есть рынок – согласование различных интересов и поиск компромиссов. Это отчасти так. Но без знаний из «учебников» и без надлежащей экспертной профессиональной работы и оценки тех или иных решений именно с позиций "учебников" – часто такие действия становятся на самом деле не только нерыночными, но и ровно наоборот – дискредитирующими рынок как институциональную среду. Не зря у нас время от времени на самом высоком уровне все ещё обсуждаются такие вопросы, как, например, недавние предложения Генерирующей компании Татарстана о проведении некоего очередного «эксперимента» по воссозданию вертикально интегрированных структур в энергетике, давно и раз и навсегда решенные в успешных рыночных юрисдикциях.

Относительно низкие цены на электроэнергию, преподносимые как результат успешного руководства отраслью, на самом деле во многом связаны с тем же эффектом, что и сегодняшняя относительно низкая инфляция в экономике при продолжающейся рекордной по длительности рецессии - отсутствием энтузиазма и активности в экономике, и объясняются как девальвацией рубля, так и не менее, а даже более затяжной, чем в экономике в целом, стагнацией в электроэнергетике на фоне нерешенных системных проблем, и, как следствие, - существенным сокращением инвестиций и общим пессимизмом относительно дальнейших перспектив. Совершенно очевидно, что цены КОМ на 2020 год, посчитанные от обратного с учетом прочих доходов по критерию необходимой тарифной выручки генерации, не удовлетворяют игроков отрасли – с одной стороны как неоправданно низкие для поставщиков, чтобы хоть как-то отражать конкуренцию между новой и старой генерацией, а с другой – не устраивают потребителей, поскольку никак не связаны с реальным спросом на мощность.

Но и это не самое плохое. Гораздо хуже то, что такая модель отношений в отрасли, построенная на псевдорыночных реалиях, тормозит технический и технологический прогресс, отбрасывает нас всё дальше с некогда вполне приличных позиций в мире в сфере энергомашиностроения, организации функционирования энергосистем, в энергетике в целом. Посмотрите какими проблемами в этом смысле заняты другие страны и сравните с тем, чем заняты мы. В докладе экспертов Аналитического центра при Правительстве об этом тоже, хоть и немного, но есть. Наше агрессивное неприятие ВИЭ, как и идей, связанных с развитием распределенной генерации в целом, поиски конспирологических мотивов в бурном развитии этих сегментов рынка за рубежом - ни что иное, как скрытые комплексы, маскирующие нашу неготовность к внедрению в отрасли настоящих, а не имитационных рыночных отношений со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вообще говоря, кроме либерализованного рынка есть и другие модели функционирования энергетики, в том числе те, которые у нас уже были в СССР. Можно спорить об их преимуществах и недостатках по сравнению с рыночными, но пора понять, что рано или поздно нам придется выбирать по настоящему.

Очевидно, что именно с этой нерешительностью властей и общей неопределенностью в отрасли связаны сегодняшние настроения инвесторов, в первую очередь иностранных, с таким желанием шедших в нашу электроэнергетику на заре реформ. Косвенно эти настроения отражаются и на капитализации наших энергокомпаний, сколько бы мы ни делали вид, что наш рынок акций, мол, не дает правильную картину, а крупные компании могут сами назначать бы себе справедливую оценку. Как выяснилось из истории с Е. Додом и Русгидро, иногда это очень небезопасное занятие. Можно

конечно и дальше делать вид, что в отрасли все более или менее нормально. Но для внимательных наблюдателей, и уже не только иностранных, это все больше и больше походит на сюжет известной песни Леонида Утесова.