Завершившаяся Российская энергетическая неделя, где состоялись как минимум два интересных события, которые нам удалось просмотреть в записи, затрагивающие ключевые вопросы дальнейшего развития российской электроэнергетики, заставила нас снова взяться за перо. И хотя, возможно, всё это уже изрядно надоело, для тех, кто интересуется всерьез вопросом - куда мы все пойдем дальше с этим нашим рынком и нескончаемыми реформами, эта тема несомненно важна. В том числе и в преддверии предстоящей 12-13 октября традиционной конференции Совета рынка в Пятигорске с говорящим самим за себя названием « …После ДПМ. Выбор пути»… События о которых мы говорим – круглый стол по вопросам модернизации генерации, и совещание Минэнерго по ОЗП. Именно на них в ходе РЭН были сделаны интересные заявления, имеющие, на наш взгляд, ключевое значение для отрасли.
Генераторы, регуляторы и потребители, а также немногочисленные эксперты в рамках круглого стола по генерации опять (и в который раз!) обсуждали, что делать дальше. Во многом и состав участников, и вопросы, и даже внешняя атрибутика, да и рассадка участников и зрителей, включая модератора Степана Солженицына, повторяли прошлогоднее заседание на форуме ENES, о котором мы подробно писали, и в этом смысле это было дежавю. Однако, если посмотреть на содержательную сторону, то это не так. На этом круглом столе позиции сторон были намного четче очерчены и яснее изложены - было видно, что они приготовились к решающей схватке, выкладывая на стол свои главные козыри и аргументы. Суммируя и обобщая сущностные выступления генераторов, потребителей и регуляторов, можно нарисовать следующую картину.
Потребители за то, чтобы пока никаких специальных мер по модернизации или же замене стареющей тепловой генерации не предпринимать, поскольку-де существует значимый избыток, которого с учетом новых тенденций на развитие того, что потребители всуе называют распределенной генерацией, по факту являющейся их собственной промышленной, хватит лет на 10. В настоящее время все механизмы для постепенного обновления генерации в рыночных реалиях, по их мнению, созданы, и нужно ими пользоваться. Позиция была изложена, как водится, их главным спикером последних лет - Василием Николаевичем Киселевым из Сообщества потребителей энергии, имя которого в ходе этого круглого стола, а также совещания по ОЗП, неоднократно вспоминалось по поводу и без.
Позиция же генераторов не выглядела столь консолидированной: Александр Чуваев из Фортума, и год назад не поддержавший так называемый «собес», в этот раз высказался еще более определенно. Отдав дежурную дань уважения программе ДПМ, которая якобы обошлась для потребителей «за так», он, по существу, полностью встал на их сторону, категорически выступив против ДПМ–2 в каком-либо виде. Аргумент железный – иначе это приведет к распаду и деградации ЕЭС и развалу рынка. Все дальнейшее развитие по Чуваеву – только через конкуренцию и рыночные механизмы, в том числе и в технологиях переработки мусора, ВИЭ и т.д. Еще один удар по ДПМовским позициям нанес Максим Быстров из Совета рынка – прямо назвавший ДПМ нерыночным механизмом и указавший, по существу на то, о чем мы столько раз говорили – ДПМ ТЭС «открыл калитку» всем прочим ДПМ, которые сегодня угрожают рыночности отрасли в целом. Знаменательно и то, что он четко артикулировал искусственность ДПМ, как механизма гарантирования доходности инвесторам на конкурсах ВИЭ, поскольку мощности в экономическом смысле у них нет. И это тоже, о чем мы много раз говорили. Предложения г-на Быстрова о неких двухэтапных конкурсах на КОМе с тем, чтобы понимать, где реально востребована мощность, хотя и выглядело достаточно искусственным, но по, крайней мере, ясно обозначило, причем на высоком официальном уровне, известную проблему – сегодняшние отборы по ценовым зонам без локализации и по назначенным из ниоткуда ценам - это доплаты генераторам для обеспечения рентабельности по расчетным НВВ и ничего больше.
Модератор встречи, Степан Солженицын из McKinsey, отлично знающий «поляну», всё, что на ней «растет», как и почему, похоже на этот раз избрал отличную от прошлогодней тактику, когда он давал возможность вначале высказаться генераторам, а потом предлагал обсуждать проблемы. На этом заседании он сразу дал «отстреляться» потенциальным противникам ДПМ-2, а также колеблющимся, с тем, чтобы затем на сцену вышли сторонники под предводительством прекрасной дамы в белом, с чувством цитирующей на память множество убедительных цифр (а это, несомненно, завораживает преимущественно мужскую аудиторию), и разбили аргументы антиДПМщиков в пух и прах. И правда, фронтальное наступление Александры Паниной, как и поддерживающих фланговый огонь Павла Щацкого и отчасти Романа Нижанковского, смотрелись очень цельно, порою даже оставляя впечатление некоей наигранной комбинации. А убедительность их аргументов во многом заключалась в четкости и откровенности, с которыми ДПМщики излагали свои мысли. Александра Панина вспомнила былое - о том, как начинались ДПМы, которые, оказывается, инвесторам навязало государство как инструмент взаимных обязательств по вводу новых мощностей. А вообще-то сами генераторы были за рынок, за единый аукцион старой и новой мощности, но не сложилось, и не по их вине. А теперь вот они «свыклись», «стерпелись» и не хотят расставаться с любимым механизмом, который дает им некую "защиту" от возможного произвола. И в принципе они по-прежнему не против рынка, но только вот тогда для всех, а не только для ТЭС. Потому как все остальные дороже и им можно, а почему тогда и нам нельзя? И далее убедительнейшая феерия цифр и сравнений.
Все правильно. Здесь очень важно то, что впервые мы услышали (а может просто не всё слышали, не знаем), что генераторы публично признали : ДПМ - не рынок. И то, что они предлагают для модернизации – аналогичные механизмы «с доходностью, обязательствами и долгосрочностью» - тоже. Дальше были детали - почему, но главное сказано, и из песни слов не выкинешь.
Но есть несколько но.
Первое – очевидное. Если бы не ДПМ ТЭС, если бы ДПМ был тем, чем он и планировался быть на самом деле – всего лишь обязательствами по поставке мощности в данных месте, объеме и моменте времени, а цены определялись бы на общем КОМ для старой и новой генерации, и сроки окупаемости и доходность вытекали бы из сформированной цены, то предмета сегодняшнего спора, а хороши ли ДПМ или нет между потребителями и генераторами бы не было. Скорее был бы спор генераторов с регуляторами – по поводу того, что рынку эти объекты, исходя из уровней цен КОМ были бы не нужны, а регуляторы бы говорили, ну а как же, мы же вот определили спрос и точки – выполняйте. Но рынок бы в итоге все поправил, и мы бы не увидели того чрезвычайного избытка мощностей, который есть сейчас. Поэтому проблема нынешних ДПМ в том, что они и рынок - суть разные субстанции.
Второе, менее очевидное, состоит в том, что все эти разговоры генераторов о том, что ДПМ обошлись для потребителей «за так», за счет такого же снижения цен на РСВ и КОМ, и только потому уже полезны, не подкреплены реальными исследованиями. Мы уже писали, что во –многом отставание цен на электроэнергию от цен на газ связано с общим избытком генерации и чрезвычайно расширенным ценоприниманием, в том числе и ростом доли АЭС в выработке. Как известно, существует проблема низкого КИУМ новых ДПМ блоков ТЭС, то есть их роль на РСВ вообще, и в сдерживании цен в частности, не стоит переоценивать.
И третье и главное. Не выдерживают критики и аргументы генераторов о том, что всё – проехали, поскольку, если рынок – то для всех, а если нет – то тоже. А так как у нас уже есть ДПМ АЭС и ГЭС, ВИЭ, и тем более дорогущих МСЗ (аж в 22 раза дороже!), не говоря уж о всяческих "нашлепках", то и программа ДПМ-2 для модернизации/нового строительства всего лишь на 1,3 триллиона не только справедлива, но и, якобы, неизбежна.
Почему? Потому что нужно отделить мух от котлет и вспомнить мудрые слова Максима Быстрова, что ДПМ ВИЭ – это вовсе не ДПМ. Это сбор денежных средств на ВИЭ через надбавку к цене мощности для потребителей, при том, что сами ВИЭ никакую мощность в систему не поставляют, так как у них её нет. Что ужасно, что калечит рынок, неверно методически и должно быть отменено и заменено на понятные общепринятые механизмы поддержки через повышенный тариф для фактической выработки на ВИЭ. И таких механизмов множество. Аналогичное решение может и должно быть принято, если мы хотим сохранить рынок в электроэнергетике, и в отношении мусоросжигательных заводов. Если принято принципиальное государственное решение окупать их через рынок электроэнергии (а похоже, так оно и есть), нужно сделать им повышенный тариф за МВт ч, как и для ВИЭ, и собирать на него средства с соответствующих потребителей, например внутри платы за передачу, но никак не через надбавки к мощности. То же самое касается и прочих надбавок – «нашлёпок»: за Крым, за Калининград, Дальний Восток и далее по списку. Если правительству или регионам или тем и другим нравится таким образом решать эти проблемы – через квазиналоговые сборы с потребителей электроэнергии, то они вправе это делать, но понятно и прозрачно для всего общества, и потому лучше, наверное, через отдельные законы, одобренные парламентом (здесь мы не специалисты, но это кажется разумным). И ВИЭ и МСЗ и надбавки – всё это политические вопросы, поскольку экономически в горизонтах ликвидности рынка они нецелесообразны (правда в разной степени), и потому решаться они должны через политические процедуры.
А вот вопрос - мы за рынок в электроэнергетике или нет, уже был решен в пользу рынка в 2003 году. Об этом неплохо бы помнить и уважать собственные законы. И потому вопросы развития активов, неважно модернизации или строительства или поддержания в рабочем состоянии, в данном случае генерирующих, должны решаться рыночным путем, пока не отменено соответствующее законодательство. А ДПМ - это не рынок. И для ТЭС и для АЭС и для ГЭС. Поэтому ДПМ быть не должно ни там, ни здесь. Именно поэтому совершенно логичным и справедливым выглядит требование потребителей пересмотреть ДПМ АЭС, "виновные" в нынешнем резком росте цен и еще более "виновные" в будущем десятилетии, если все это не изменить. Совершенно прав был в своем выступлении Александр Чуваев, если это оставить, цена за мощность для потребителей не снизится с завершением платежей ДПМ ТЭС. Вырастет. И аргументы для отмены ДПМ в таком виде есть, особенно в случае с АЭС – они железные. Росэнергоатом никакой не инвестор, он ничего своего не инвестирует, он «баскак», который собирал деньги на свои «инвестиции» в новые станции как дань с потребителей и государства с 2004 года через целевые надбавки к тарифу. А потом собранное плюс субсидии из бюджета "инвестировал" в свою пользу. И потому говорить о какой-то «доходности» здесь просто неуместно. Опять, если это нужно политически или еще как, например для поддержания экспорта – строить новые АЭС, несмотря на неочевидную их нужность за такие деньги - государство вправе это делать, но не за счет деформации рынка. Механизмы возможны разные – например бюджетное финансирование, за счет экспортных контрактов (пока, правда, у нас ровно наоборот) или контракты на разницу - CfD, как в Великобритании. Но при этом надо быть готовым к открытому политическому обоснованию расчетной strike цены, сроков окупаемости станций и плановых расходов на эксплуатацию. А просто встраивать это всё в рынок через а-ля ДПМ, при том, что расчетные сроки окупаемости устанавливаются в три раза ниже сроков жизни блоков, а предельные затраты считаются по фактически понесенным, и к тому же засекречены – это не про рынок, это против него, то есть против действующего законодательства. Аналогичным образом это относится и к ГЭС.
Совершенно очевидно, и не только у нас, что ни АЭС, ни крупные ГЭС сегодня в рынке не строятся, потому что его ликвидность за пределами 5 лет резко падает, и АЭС и ГЭС на таком рынке всегда дороже ТЭС. Поэтому практически все такие проекты строятся исходя из внерыночных прогнозов и побуждений, за которые правительства отвечают в итоге политически. Так это должно быть и у нас.
Таким образом, никакой предопределенности и неминуемости программы ДПМ -2 для решения проблем старения и выбывания мощностей ТЭС, не существует, как это нам пытаются представить уважаемые генераторы и иные лица, с которыми у генераторов «высокая степень понимания». Как раз здесь, за редким исключением, связанным с тепловой составляющей, проблемы с которой должна решать новая модель рынка тепла, может и должен работать рынок, что и показывают вводы новых мощностей в PJM, Британии, Норд пуле и во многих других успешных рынках. Если мы привязаны ментально и методически к двухставочному тарифу и механизмам оплаты мощности, которые, напомним, существуют в явном виде далеко не везде, то давайте, наконец, сделаем рынок мощности рынком. Это часть большой работы, требующей в том числе корректировок и существенных переделок за пределами собственно рынка мощности – на рынке электроэнергии, резервов, и даже в тарифном регулирования сетей, а тем более на розничном рынке, но её можно и нужно начинать уже сейчас, с тем, чтобы снять все эти «пугалки», по выражению Александра Чуваева.
Принципы понятны и они были четко озвучены Александрой Паниной и другими – единая цена КОМ для старой и новой генерации, очевидно локализованная по ЗСП, с внятными и понятными критериями кривой спроса, действительно, скажем как в PJM или в Британии
(Ист.- по материалам сайта АЭА)
Потолок – полная стоимость входа на рынок для расчетной эталонной ПГУ – пол равен нулю (как в Британии) или какому-то минимальному значению (20% от NET CONE – как в PJM), угол наклона – целевой спрос и плюс минус допустимые отклонения по надежности, посчитанные и согласованные заранее с субъектами рынка и, главное, публично обоснованные. Точка перегиба – целевая цена для реновации, она же чистая стоимость входа на рынок только от продажи мощности, очищенная от других доходов. Для того, чтобы существующие станции не завышали цену и не получали сверхдоходы с рынка мощности – устанавливается граница ценопринимания, преодолеть которую можно только заявившись на модернизацию. Всё что имеет нерыночную поддержку – «остаточные» ДПМ, ВИЭ, МСЗ, атомные проекты и т.д. - не может участвовать в рынке мощности и финансируются вне рынка. Прогнозируемый спрос на рынке уменьшается на средний объем выработки таких мощностей. Возможны варианты, когда какие-то из этих мощностей будут участвовать в рынке мощности, но при этом производится репрайсинг - двухэтапный аукцион, так, чтобы их доходы вне рынка вычитались из рыночных доходов. Механизм работает в том же PJM.
И вперёд. Если дело с балансом спроса и предложения обстоит именно так, как это представляют нам генераторы и иже с ними, включая СО, очень скоро цены на мощность начнут расти абсолютно рыночным путем и появятся средства и для модернизации и для нового строительства по тем вариантам, которые будут окупаемы и о которых будут детально знать лишь генераторы и регуляторы. Потребителям же не очень интересны все эти их расчеты – по дешевому, дорогому, среднему варианту, между ГРЭС и ТЭЦ, о чем они нам так подробно и профессионально рассказывают. Это их риски и их дело. Как и должно быть на реальном рынке. Возможны будут и другие сценарии – например, вдруг широкое применение найдут большие накопители, и станет выгодно заряжать их от огромных ветростанций, которых настроят множество сначала вне рынка, а потом внутри его, и с помощью накопителей начнут нагревать воду в бойлерах непосредственно в домах, или даже на этажах, причем в зависимости от внешней температуры и наличия или отсутствия жильцов в квартирах, определяемое специальными датчиками… Ну то есть IoE, о котором все так много говорят, но мало что для этого реально делают. Понятно, что при таком варианте развития событий роль тех же ТЭЦ со всей их инфраструктурой в городах значительно уменьшится, и мы все, вместе с генераторами, сэкономим на их модернизации. А генераторы вместо ТЭЦ начнут строить ветропарки и накопители. Рынок тем и хорош, что нет предопределенности. Но с другой стороны есть риски неопределенности – те самые настоящие предпринимательские, которые так не любят наши рыночные внешне генераторы и регуляторы.
Но не все. Например, глава комитета по энергетике Госдумы Павел Завальный любит. Это выяснилось в ходе выступления на совещании по ОЗП все той же несравненной Александры Паниной. Она и здесь очень элегантно перевела стрелки с вопросов о текущей надежности ТЭС в предстоящий осенне-зимний сезон на необходимость модернизации и замены ТЭС с 2020 до 2035 года. И опять блеснула цифрами. Но г-н Завальный - он из Уренгоя, из газовиков, не привыкший к таким подходам: когда вроде бы и бизнес с виду, а заявляет, что ему, чтобы он и впредь продолжил работать, должны все скинуться, и потому очень сильно возмутился. А по ходу выяснилось, что и министр Александр Новак не очень в курсе, что оказывается уже все на этот счет решено и неминуемо.
Надеемся не всё. Но для этого все те, кто не за ДПМ, должны немного потрудиться. Мы готовы. И вот эти наши статьи, не претендующие, конечно, на особую глубину и полноту анализа - наш посильный вклад в общее рыночное дело. В тот brain storm, который будет, судя по анонсу, в Пятигорске на конференции Совета рынка. Надеемся, что там всё будет по-настоящему, по-рыночному, без неминуемости и предопределенности.