Прошедший 9 ноября 2017 года «Энергодиалог Сколково» был целиком посвящен модной ныне теме распределенной энергетики и уже только поэтому привлек к себе большое внимание, сумев собрать не только вполне представительный круг заинтересованных специалистов в этой сфере, но и известных экспертов отрасли. Мне тоже удалось его посетить. За исключением куратора электроэнергетики в Госдуме Сергея Есякова, представителей наших множественных регуляторов электроэнергетики не было, хотя они и были заявлены. И, на мой взгляд, это было скорее плюсом чем минусом, тем более, что организаторы – Энергоцентр Московской школы управления Сколково, рассылая программу мероприятия немного схитрили – не сказали, что, по существу, это будет своего рода «предзащита» их исследования c хотя и длинным, но раскрывающим сразу суть названием «Анализ сценария развития электроэнергетики России при условии использования потенциала распределенной энергетики». Если бы заявленные лица из Минэнерго, ФАС и Минэкономразвития, а также Совета рынка пришли, боюсь, дискуссия в формате, к которому участников призывала директор Центра Татьяна Митрова – не монологи из президиума (называемого ныне панелью), а именно общение в режиме свободный микрофон – вряд ли бы случилась. Скажу сразу, что в полном смысле она не получилась и в таком составе панелистов в виду некоторых накладок и, по большой части, не совсем корректных выступлений ряда участников относительно тематики встречи. Но тем не менее событие точно нельзя назвать обычным дежурным мероприятием наших ныне бесчисленных форумов, на которых за столами или в креслах восседают из года в год одни и те же лица, вещающие одни и те же вещи, а на втором и третьем плане располагается массовка без права голоса, вместе напоминающие телекартинку прессподходов одного известного многолетнего лидера нашей политической тусовки.

Презентация – предварительный итог большой работы, очень профессионально представленная руководителем направления электроэнергетики Центра Алексеем Хохловым, была сделана вполне добротно, при том, что в её создании принимали участие несколько организаций, представители которых и комментировали её в панели – Дмитрий Холкин из EnergyNET и Федор Веселов из РАН. Были в панели и другие соавторы - Ксения Дацко из НТЦ ЕЭС – дочки Системного оператора и автора всех этих «резервационных» моделей взаимодействия традиционной и «нетрадиционной» генерации или DER – distributed energy resources («дегенерации», как пошутила Татьяна Митрова), а также Анна Труфанова из вездесущего McKinsey. Правда, их роль в исследовании осталась для меня неясной. Сразу скажу: и сама презентация, и её обсуждение мне в целом понравились. Как я понял, она еще будет дорабатываться, в том числе с учетом замечаний высказанных в ходе дискуссии, к ней еще будет прилагаться объемный пояснительный текст, но основа работы сделана и безусловно сделана хорошо, с учетом того, что, вообще говоря, пока в российской энергетике, несмотря на растущую популярность DER, это всё - некая терра инкогнито как в плане серьезных исследований, так и восприятия этого сегмента отрасли официальными лицами. В этом контексте примечательной была реплика Сергея Есякова, рассказавшего присутствующим о том, как отреагировал министр энергетики Александр Новак на вопрос о нормативной базе для распределенной генерации в ходе недавнего правительственного часа в Госдуме. Г-н министр, якобы, ответил, что у нас проблем с распределенной энергетикой нет. Ему, конечно, виднее. Однако слушая выступающих, начиная с Алексея Хохлова, приводящего убедительные и интересные данные по объемам, видам, потенциалам развития распределенных ресурсов, как альтернативы широко обсуждаемой программе модернизации по сценарию ДПМ -2 в различных вариациях, я всё пытался для себя понять - в чем здесь «сила и правда»? Каковы же все-таки основные драйверы развития распределенной генерации в России, как и где открывается то самое окно возможностей, о котором все говорят; в чем тут смысл в нашей конкретной действительности, за исключением желания квалифицированных потребителей не быть баранами в очередной раз и не создавать безропотно чужую добавленную стоимость за собственные деньги для своих как бы рыночных партнеров и поставщиков в лице традиционных генераторов. Понятно, что в нашей условно-капиталистической экономике, им хочется потратить деньги на себя и для себя, хотя во многих случаях, если не в большинстве, итоговые бенефиты с точки зрения приведенной стоимости электроэнергии в жизненном цикле источников их собственной генерации по сравнению с сетевой не очень очевидны. Особенно, если учесть, что на сегодня положительная рентабельность собственной генерации (именно собственной, которая, на наш взгляд, не совсем совпадает с понятием распределенная) строится в основном на факторе неоплаты сетевого тарифа, а также ухода от оплаты мощности в системе, взимаемой в пиковые часы. И если второе в какой-то степени, можно отнести к рыночным стратегиям – своего рода «необъявленный» demand response, то первое, при наличии сетевого подключения резервирующего, по сути, собственную генерацию, трудно назвать иначе как free riding.

И в этой дихотомии – распределенная или централизованная генерация, являющейся сутью представленной работы, я не увидел главного, на мой взгляд - рынка. Свободного и конкурентного. Есть и то и другое и третье, и даже четвертое, вроде бы хорошо проработанное и профессионально поданное, а вот четкого и понятного описания почвы, на которой всё это как-то произрастает, или ясно представленного способа сделать её плодородной – нет.

Говорят, распределенная генерация обеспечит более тонкое планирование предложения и попадание в баланс со спросом за счёт гораздо меньших инкрементов вводимых новых и модернизируемых мощностей – и это, мол, нравится нашим регуляторам, ответственным за планирование спроса.

Наверное да, но смысл от этого не меняется – это такой же «нерынок», как и ДПМ традиционных станций, на которых, настаивают генераторы и, возможно, Минэнерго. Но на абстрактных конкурентных тендерах по капексам и опексам, вне рыночных сигналов и критериев, таких как flexibility, value по закрытию пиков в период дефицита мощности, системных услуг и, наконец, рыночного учета будущих или уже состоявшихся глобальных технологических прорывов (накопители, ВИЭ с почти нулевыми опексами, всякого рода гриды и способы управления ими и т.д. и т.п.) любая сумма малых станций, скажем газовой генерации, подпадающая под расплывчатые рамки распределенной (по крайней мере, как их представляют авторы исследования) будет менее эффективна, чем одна или две обычных больших той же технологии и мощности, поскольку никто не отменял эффект масштаба. Не говоря уже о ВИЭ в нашей действительности. Удельные расходы, как и LCOE у больших станций системы будут привлекательнее, даже с учетом возможных ошибок в спросе и дорогих капексов. И в этом смысле слайд о преимуществах распределенной генерации в отрыве от настоящих рыночных реалий, а не тех, которые мы имеем в России, выглядит не очень убедительно.

Скажем – сокращение потерь – вполне понятный и осязаемый критерий. Сокращение за счет близости к нагрузке? Но у нас сегодня действует котловой тариф в распредсетях, что неправильно, но это так, и Наталья Невмержицкая в ходе дискуссии объяснила даже почему, а потому все потребители распределенной генерации, если она не собственная «за счетчиком» и не «островная» - платят весь тариф на передачу и потери «в котле», включающие в том числе и передачу ФСК, а не свои собственные - физические. Как те же ТЭЦ – уникальные по своим масштабам в мировой практике, изначально созданные для снабжения теплом и электроэнергией близлежащих потребителей, по факту присоединенные к распределительным сетям и не пользующиеся магистральными, но в нашем «рынке», работающие исключительно на опте, что и ведет в итоге к их убыточности.

Или возьмём увеличение надежности конечных потребителей - но если этих потребителей отключат от сети, поскольку они не захотят платить за сетевой резерв и будут пользоваться только своей «распределенной» генерацией, то их надежность, очевидно, снизится. А если захотят, то содержание резерва с той или другой стороны счетчика им обойдется дороже, чем тем, кто опцией распределенной генерации не будет пользоваться.

Еще рельефней в этой логике слайд про то, что делать.

Признать распределённую энергетику важной. Признали. И??? Задействовать в СиПР регионов. Задействовали. И даже снизили прогнозный пик по региону. Но для того, чтобы это было так, а не только на бумаге, местному Минэнерго ( а в конечном счете губернатору) нужно провести колоссальную работу – и с сетями, и с РДУ СО, и с основными ГП, и непосредственно с владельцами ресурсов и агрегаторами спроса, если таковые вдруг появятся. Зачем им всё это и какими силами они всё это будут делать? У них и так забот хватает с ЖКХ и неплатежами. Электроэнергия и её источники – это вообще в сегодняшней модели не региональная повестка. Тепло? МиниТЭЦ? Но это частные решения, не выше уровня муниципалитетов и конкретных предприятий, и точно не делающую погоду в прогнозном спросе региона в целом.

Сравнительный анализ в контуре механизмов рынка мощности. А там сегодня нет никакого рынка. Есть цены, назначаемые правительством, чтобы «добавить до НВВ » на опексы крупным старым станциям и есть, по существу, регулируемые договоры, позволяющие окупать капексы для новых и модернизируемых с «черного хода» - ДПМ всех видов и назначений. Ну встроим мы туда DER, понизим общий спрос. А кому это надо? Он у нас и так не блещет. Прямая конкуренция традиционных и распределенных проектов на тендерах по капексам и опексам? Смотрите выше.

Дмитрий Холкин из EnergyNET, которая, нам кажется, и вряд ли будет, если ничего не поменять, справедливо сокрушался, что приходится работать в «прокрустовом ложе» текущего рынка. Он часто употреблял слово «прорабатываем», но прямо так и не сказал о том, что надо менять фундамент, прежде, чем строить что-то новое и работоспособное. Еще он уповал на какие-то пилоты, признав, что это длинный путь, но другого он не знает. Мы можем подсказать – фундамент нужно исправлять.

Ксения Дацко из НТЦ ЕЭС – опять рассказывала нам о том, что они за DER, но под контролем СО и в резервациях. Об этом мы уже писали. Еще она сказала, что, на самом деле, в плане техники и железа всё у нас в России плохо, также как и с непродуманными расчетами при строительстве собственной генерации. Мы бы удивились, если было бы хорошо в такой модели рынка, когда СО, которого она в той или иной степени и представляла, имеет к рынку очень опосредованное отношение. Ему все эти новшества не нужны объективно, просто потому, что они в любом случае усложняют управление системой, создают проблемы для СО, а все иные бенефиты – типа сглаживания пиков и повышения надежности для него совсем не очевидны, по крайней мере пока. Они большие-то станции не могут контролировать нормально на предмет готовности поднять нагрузку, а уж с распределенными ресурсами им точно не справиться в обозримой перспективе. И уж, конечно, СО сегодня не очень волнуют экономические показатели потребителей. Для него это абстрактное понятие. И всё это не потому, что там плохие люди – очень даже хорошие и вполне профессиональные: как тот же г-н Опадчий, ведающий рынком, и его подчиненные. Но это объективная реальность. Им, как и в СССР, нужна бесперебойность, за это они отвечают перед политическими властями, ну а рынок пока подождёт.

Единственным из панелистов, кто вспомнил, что конкурентный рынок вообще на свете есть, и мы в нем живем как бы уже лет 7 как к ряду, и это, вообще-то и является мерилом того, а что ж в итоге лучше, в том числе и в плане точной «настройки» предложения в ответ на сложно предсказуемый спрос, был Федор Веселов из ИМЭИ РАН. Но и он далеко в эту тему не пошел, ограничившись лишь несколькими фразами. Вообще мы его подходы к модернизации как-то критиковали в начале ушедшего лета, но тогда мы еще не видели позицию других – например, McKinsey. Как говорится, в этом смысле Федор Веселов и его коллеги плавали на поверхности, почти что в рынке, хотя тогда нам показалось, что ближе к дну. Но всё относительно. Представительница этой прославленной всемирной рыночной компании Анна Труфанова сказала прямо – в конкуренцию в электроэнергетике не верю, если вы хотите DER, нужны меры господдержки. Очевидно ДПМ РГ. Ну что ж у нас в России это всем знакомо и понятно, включая регуляторов. Не рыночно совсем, но зато честно.

На этом первая часть энергодиалога закончилась, а после перерыва началась вторая, на которой вроде бы должны были обсуждаться барьеры для развития распределенной энергетики. В итоге это было не совсем так, слово брали уже другие панелисты, и в общем и целом, с определенными трудностями, местами утопая в частностях, мы вышли на дискуссию по существу. Василий Киселев от Сообщества Потребителей блеснул своим iPhone с приложением «умный дом» и попросил учесть в дальнейшем технологический прогресс, дав по пути совет "опсосам" (операторам сотовой связи) как снизить летний пик в Москве и даже заработать на кондиционировании. Прогресс, который, заметим, конечно, есть, но не живет в отрыве от реальности – ведь если даже снизить пик в Москве, то за него заплатят другие - в Калуге или Твери, поскольку объем поставки оплачиваемой мощности на нашем «рынке» от спроса не зависит, а только лишь от её наличия у генераторов, подтвержденного СО.

Запомнились еще попытки определить, что такое распределенная генерация вообще, представленные в презентации Егора Гринкевича - бывшего замдиректора департамента Минэнерго при непосредственном участии которого мы и построили всё то, что имеем в качестве того самого фундамента. Ныне он советник в ВетроОГК Росатома, и по бытующим у нас представлениям, высказанным тем же Сергеем Есяковым, вроде бы занимается DER. Но ВетроОГК, как следует из названия, вообще –то строит большие оптовые ветропарки, присоединенные к узлам расчетной модели рынка, и уже потому вряд ли можно считать их распределенной генерацией. Однако Егор Гринкевич, безусловно, опытный эксперт и потому, возможно, ещё и член комитета по стандартизации, на котором и пытаются определить, что это за «зверь» – распределенная генерация, при этом мнения расходятся – местами кардинально. Одни считают от мощности, другие от напряжения, третьи по критерию "видит – не видит" Системный оператор. И здесь свой вклад опять внёс Федор Веселов, (ох, зря мы его критиковали), который рассказал, что занимался этой проблематикой давно, и каждый раз, когда пытался в иностранных документах получить ответ на уровне технических и юридических стандартов, а что ж такое DER, то видел, что такое понятие там отсутствует. А потому призвал не "циклиться" на этом и у нас. Не знаю, заметил ли он это сам, но, по сути, он как раз и подчеркнул ту разницу между нашей так называемой рыночной средой и почвой, в которой мы ищем определение для DER на основании каких-то искусственных критериев (мощность, уровень напряжения, технологий и т.п.) и той средой, где DER произрастают сами по себе – из удобренной почвы настоящего рынка со всеми его вызовами и проблемами. Потому что DER – не что иное, как один из инструментов их решения, ускоряющих технический и технологический прогресс, рожденных как ответ на вызовы. И vice versa – технический прогресс, о котором говорили некоторые участники, вспоминая Uber, накопители и т.д., развивает DER как рыночные технологии.

Революции, о которых часто вспоминали в этот вечер, можно делать по принципу: мы старый мир разрушим, а потом. Или построим, что-то рядом и отгородим от всех стеной. Для эволюционного развития нужно совсем другое - соответствующая среда и прочный фундамент. Сегодня нет ни среды, ни фундамента для устойчивого, а не функционирования рынка электроэнергии в ручном режиме, в том числе и в плане прорастания в нём DER, как нового сегмента рынка и как инструмента его эволюции, и это нам пора признать. Наша действующая модель имеет серьезные изъяны, прежде всего структурного характера. Например, низкая доля относительно конкурентного РСВ-БР, неизменно снижающаяся последние годы в доходах генераторов и платежах потребителей за собственно энергию и составляющая ныне по данным последнего исследования Vygon Consulting около 49% с дальнейшим трендом на снижение, дестимулирует внедрение механизмов Demand response, поскольку только через РСВ потребители могут непосредственно влиять на спрос. А это, между тем, ключевой элемент в развитии настоящей распределенной генерации, которая как раз и призвана замещать дорогое предложение системы в часы пикового спроса, в том числе и за счет сокращения «плеча доставки» - неиспользования магистральных сетей, снижения спроса на мощность больших станций и т.п. У нас всего этого нет – более того, наш сокращающийся РСВ – БР, по факту становящийся вторичным по отношению к доходам от поставки мощности, по существу является рынком разных технологий, соревнующихся только по топливным затратам, что в отрыве от стоимости ресурсов в целом обессмысливает его функцию как конкурентной площадки. Известная логика противников рыночной либерализации и конкурентного рынка в электроэнергетике как такового – сторонников так называемой модели единого покупателя - обретает у нас новый смысл: действительно, если капексы и постоянные опексы окупаются где-то на стороне, с «черного хода» за пределами нормального рынка, то конкуренция между ТЭС и АЭС и ГЭС, как впрочем и ВИЭ, становится фарсом.

Единственным драйвером развития распределенной генерации у нас становится уход во «внутреннюю эмиграцию», отключение в итоге от сети, дезинтеграция энергосистем и атомизация потребления, что в пределе ведет к деградации ЕЭС в целом. В каком-то смысле мы возвращаемся в 30е - начало 50х годов, во времена, когда почти при каждом заводе и городе строили собственную генерацию, работающую в островных режимах, изредка подключаемую к другим системам на параллельную работу по специальным процедурам. Именно поэтому наши регуляторы, "взращенные" на преимуществах ЕЭС СССР, с такой опаской и недоверием относятся к DER и именно так они пытаются с ними обращаться, конструируя все эти АЭКи и ЭССО. И это и есть главный барьер и на пути распределенной генерации, и умных сетей, и Demand Response, и EnergyNET. Никаких реальных пилотов, о которых говорил г-н Холкин, не получится – как раз делить ЕЭС на несколько по-разному регулируемых сегментов в обозримом будущем точно не удастся (хотя, на самом деле, об этом нужно думать как об опции - в том числе с точки зрения надежности в большой и разной стране). На наш взгляд, если мы серьезно говорим об альтернативе ДПМ -2, 3 и т.д. - о том, что все эти новые инструменты, включая DER и ВИЭ в том числе, нам нужны не только исключительно для того, чтобы не отстать технологически, (что очень точно, впрочем как всегда, подметила в ходе дискуссии Наталья Невмержицкая) - нам всем нужно сосредоточить усилия на значимых изменениях сложившейся сегодня модели рынка. И уже на этом исправленном фундаменте строить новую энергетику, как эволюционную составляющую старой, но всё еще работоспособной и эффективной. И именно в этом сегодня есть реальное окно возможностей – поскольку понимание, что мы опять, к несчастью, глобально отстаем, становится, к счастью, всё более общим местом. В том числе и у лиц влияющих на принятие решений. Вот этим давайте и займемся, не забывая, конечно, и о DER, ради чего мы, собственно, и собирались в Сколково 9 ноября 2017 года.