Прошедшие отборы проектов модернизации ТЭС на 2025 год, которые все чаще называют в публичном пространстве КОММодом, наряду с прошлыми отборами на 2022-2024 год уверенно доказывают то, о чем неоднократно «говорили большевики» из числа критиков концепции ДПМ-2: на конкурсах речь идет о капитальных ремонтах оборудования и не более того. Одноставочные цены, включающие капекс и прогнозный опекс, по которым прошли объекты в отборах, говорят сами за себя – это примерные цены РСВ –БР плюс цены КОМ, причем часто не учитывающие серьезного повышения последних с темпами в 25-30% по сравнению с 2021 годом. Повышение цен КОМ, как известно, у нас организуется просто – не мудрствуя лукаво, Правительство принимает соответствующее распоряжение, публикующее цены в точках 1 и 2 наклонной кривой спроса по ценовым зонам.

(Источник http://monitor.so-ups.ru/)

Что они означают, как считаются, почему, например, точка 2 («пол» при максимуме предложения) во 2 ЦЗ соответствует точке 1 («потолок» при минимуме предложения) в 1 ЦЗ, при том, что структура генерации в зонах разная, как это соотносится с общепринятыми критериями в теории подобных централизованных аукционов мощности – это все объяснять наши регуляторы не считают нужным. Мол, сами должны знать и понимать. Между тем, данный рост цен КОМ, существенно опережающий инфляцию в 2022-2025 гг., не случаен, и не является просто неким дополнением к доходам генерации по ДПМ-модернизации, заменяющей угасающий в этот период денежный поток от первой программы ДПМ. Это рост обеспечивает, помимо прочего, сохранение пропорций между ускоренно растущими платежами потребителей по первым ДПМ всех мастей в эти годы («горку ДПМ»), превышающими инфляцию в несколько раз, из которых потом и берутся все эти ДПМ-2 и прочие платежи, и средствами КОМ в платежах за мощность.

Если мы посмотрим, например, прогнозы Совета рынка по стоимости мощности на 2019 год, то увидим, что в 1 ЦЗ КОМ без учета небаланса составляет примерно 20%. Все остальное – это всяческие ДПМ, вынужденные режимы и надбавки.

Если бы ДПМ модернизация не была принята, то доля ДПМ после 2024 года была бы существенно снижена, и тогда, в случае действительного дефицита мощностей в системе в этот период, которым нас многократно пугали Минэнерго вместе с генераторами, цена КОМ бы выросла, безотносительно того, как она считается, (хотя, конечно, хотелось бы, чтобы считалась как-то более прозрачно и рыночно, чем сегодня). И за эти деньги, которые определились бы заранее, за 4 года, или пусть даже за 6 лет вперед (хотя 6 лет, как и 16 лет вместо 15, были введены именно для того, чтобы с «горки ДПМ» не съехать – мы об этом как-то писали), генераторы и ремонтировали капитально свои цилиндры в турбинах, меняли электрогенераторы, топочные экраны, барабаны и прочее оборудование – ровно то, что они заявляют в ремонты и сегодня на КОММодах. А если бы им все-таки захотелось что-то реально модернизировать – получая эффект от такой модернизации в виде снижения опексов – то они бы подавали более высокие заявки, которые бы начали проходить ровно тогда, когда были бы востребованы рынком с учетом всех факторов, влияющих на конкурентоспособность – цен на топливо, технологических инноваций и эффективности, сроков реализации, различного целевого регулирования (климатическая повестка, локализация и т.п.). Наконец, можно было бы какие-то особо важные и дорогие инвестиционные проекты, которые не вписываются в рынок, вывести из него и регулировать отдельно под политическую ответственность властей, как это делается во многих странах. Но вместо всего этого – вместо разумного и здравого рыночного подхода, при котором инвестиционные риски остаются в основном у инвесторов, получающих в итоге прибыль, если все сложилось, или не получающих, если риски реализовались, но в целом массовые потребители, а значит и общественное благо не страдают, а прогресс в развитии не останавливается – вместо всего этого, у нас даже ремонты перекочевывают из сегмента хоть какого-то подобия рыночного отбора обычного КОМ в сегмент ДПМ КОММод, где гораздо уютнее и приятнее нашим чудо «инвесторам» во всех отношениях. Там «отремонтированная» мощность продается не на один год по данной цене, а на целых 16 (15+1), и все, что на ремонт потрачено возвращается с базовой доходностью в 14%. Ну то есть, по сути, вложился в свой капремонт, и не только получил обновленный актив, но еще и заработал 14% годовых аккуратно выплачиваемых в течение 15 лет. Там же в ДПМ, помимо всех надбавок, ДПМ АЭС и ДПМ ВИЭ, удобно обосновались и проекты по правительственной квоте – «за дорого». Причем, дорогая квота у нас, похоже, стала плавающей – все, что не добрали в отборах КОММода по объему запланированных предельных средств, перетекает в эту квоту: объем модернизируемой мощности по ручному отбору Правкомиссией предлагается в 2025 году увеличить до 2,5 ГВт (ранее планировалось на весь отбор – и по конкурсу, и по квоте – 4 ГВт). Другими словами обществу в лице потребителей говорят: если вы думаете, что сэкономили из-за низких цен в конкурсных отборах на неглубокие ремонты, то это зря. Все, что у вас там «освободилось» по ДПМ -1, мы заберем до зернышка. Продразверстка у нас такая в пользу классово близких «регуляторам» генераторов. А увеличенный КОМ – это им так – «на жизнь». Условно-постоянную, так сказать, до НВВ, до фактического тарифа (минимального, если их много и максимального, если мало), замаскированного под якобы рыночные механизмы всеми этими аббревиатурами со словом конкурентный. Потому что РСВ и прочее – это про цены на топливо и ничего более, а остальное у нас все, дескать, в КОМ, в мощности. Неоднократно, кстати, встречал именно такое понимание принципов работы конкурентного централизованного рынка нашими специалистами в дискуссиях – они уверены, что так это работает везде и всюду, что это вполне нормально.

Конечно, это не так. Рынки мощности, там где они существуют, являются дополнительными инструментами для обеспечения, прежде всего, среднесрочной балансовой надежности, а не площадками для розыгрыша доплат до НВВ, как у нас. Сегодня, когда структура генерации меняется, в первую очередь в связи с декарбонизацией, а со стороны спроса появляются все новые технологические возможности, влияющие на баланс и его отражение в виде цен, на настоящих рынках идут глубокие дискуссии о том, что делать или не делать с существующими моделями, в том числе о роли и месте рынка мощности и спотовых рынков.

Но нас они не касаются. Мы, к сожалению, на другой волне и в другом измерении. У нас нормально тогда, когда риски инвестиций в устаревшие активы традиционной генерации, прямо препятствующих рыночным инновациям и более эффективным решениям в отрасли, несут потребители и в целом страна. Нормально на бесчисленных конференциях и саммитах бесконечно вещать о каких-то таких же вечных «пилотах» тут и там, агрегаторах, цифровизации и децентрализации, без устали выдумывать искусственные доморощенные конструкции типа АЭКов и т.п., якобы «как там», как и о многом другом, «сваренном» во всех этих «точках кипения». И в то же время, на самом деле, твердой, хотя и другой (а может и той же) рукой проводить вполне определенную политику в электроэнергетике страны под лозунгом – мы лучше знаем, что вам надо, когда, где и по чем. Вместо свободного рынка. Ваше дело – платить, а наше следить за вашими «потоками», чтобы, не дай бог, не «высвободились» без присмотра.

Так функционирует наш доморощенный «рынок», но это совсем не значит, что это правильно, что так работают рынки везде, что это вообще настоящий рынок. Это – имитация, антирынок, и рано или поздно все это прикажет долго жить, потому что у него нет будущего, как и у тех, у кто его продвигает. Это многократно доказано в прошлом и настоящем. Эффективность и прогресс, свободный рынок все равно победят. Жаль только, что это опять будет стоить стране глобального отставания и в электроэнергетике тоже.