Вступающее в силу с 13 ноября Постановление Правительства РФ № 1166 с длинным незапоминающимся названием, именуемое в СМИ как постановление о мерах по предупреждению дефицита электрической энергии и мощности, или "КОМ для новых генмощностей", не вызвало большого резонанса в экспертном сообществе. Действительно, на первый взгляд, это всего лишь еще одно постановление, формализующее отборы инвестпроектов по новой генерации в проблемных узлах энергосистемы. О том, что такой инструмент нужен, говорилось в течение последних лет, так как согласно тем же СиПР 2014 - 2015, несмотря на имеющийся существенный избыток генерирующих мощностей в целом, в

территориальном разрезе в некоторых энергоузлах наблюдается дефицит. Как известно, новое строительство генобъектов, начиная с 2010 года, осуществляется в абсолютно подавляющем большинстве случаев в рамках механизмов ДПМ. Еще год-два назад в сообществе всерьез обсуждался вопрос о реинкарнации схемы ДПМ в виде ДПМ" - вопрос о том, как строить новые мощности в постДПМные времена оставался до последнего времени достаточно острым. Обсуждаемые и уже вводимые механизмы финансирования а-ля ДПМ в Крыму и Калининградской области, как и предложения вице- премьера Ю. Трутнева по Дальнему Востоку строить за счет потребителей в рыночных зонах страны - из этой же серии.

Новый документ подводит под поисками полуручных механизмов стимулирования строительства новой генерации определенную черту и устанавливает рамки по все той же идеологии КОМ - отдельные, назначаемые Правительством РФ конкурентные отборы по наименьшей цене мощности для новых объектов в местах, определяемых Системным оператором и Правительством, встроенные в общую конструкцию нашего так называемого рынка мощности.

Почему так назваемого? Потому что, по большому счету, эту мозаику различных механизмов отборов и компенсаций стоимости генерирующей мощности в России, начиная с ДПМ и заканчивая КОМ для новых мощностей, общим единым рынком мощности называть, на мой взгляд, проблематично. Если в следующем году сюда добавится еще и "рынок консервов", то тогда мы будем иметь "полный фарш", аналогов которому нет в мире, и "провернуть обратно" который будет очень сложно. Действительно у нас есть КОМ, начиная с этого года долгосрочный, в котором отбирается исключительно "старая", существующая мощность, при том что около 43 ГВт из почти 200 спроса (с завышенным резервом), закрывается ДПМ и вынужденными, торгуемыми по совершенно другим ценам и критериям. ДПМ - это новая генерация, места строительства которой, как известно, были определены административно еще во времена РАО ЕЭС, и мы видели, что, в значительном числе случаев, эти места были выбраны ошибочно. Теперь мы вводим еще один отдельный инструмент по строительству новой генерации, и опять по другим ценам - определяемым как неотрицательная разница между удельной НВВ станции и величины удельной прибыли от продажи электроэнергии на РСВ -БР и прочих рынках. Что это за цена? Очевидно, что речь идет об аналоге известного в рыночной электроэнергетике

и неоднократно обсуждавшегося в наших материалах параметра NET CONE - чистой стоимости входа на рынок, рассчитываемой как доход новой станции на рынке мощности в первый год, очищенный от доходов с прочих рынков (электроэнергии, резервов, тепла и пр.), при условии, что эти доходы будут сохраняться в разумный срок окупаемости станции.

Проблема состоит в том, что в мире рынки мощности или, более широко - механизмы оплаты мощности, вводятся как раз для того, чтобы, с одной стороны, создать здоровую конкуренцию между новым и старым: существующей и новой мощностью в период, достаточный для строительства новых или вывода из эксплуатации нерентабельных генерирующих объектов, а с другой - чтобы хеджировать риски обеспечения достаточности генерации в энергосистеме с заданнным уровнем надежности, т.е. для формирования долгосрочных резервов. По существу, рынки мощности - это рынки долгосрочных резервов, называемых в нашей терминологии СиПР стратегическими. Они могут обеспечиваться и существующей генерацией, если ее технико-экономические характеристики с учетом чистых доходов с основного рынка - электроэнергии, позволяют оставаться конкурентными. Они могут создаваться и новой генерацией, если цена отбора, формируемая естественно через баланс неискажаемого внешним вмешательством спроса и предложения, становится равной или большей уровня Net CONE. При этом, как правило, контракты для новой генерации, или станций, подвергшихся глубокой реконструкции, являются многолетними по зафиксированной цене аукциона, с тем, чтобы обеспечить, как раз, стабильные доходы в разумный срок окупаемости. В разных странах, где имеются те или иные разновидности рынков мощности, аукционы проводятся по разному. Например, в Британии - это единый на всю страну аукцион. В США - в юрисдикциях PJM и New England - аукционы проводятся в зонах свободного перетока, так, как это было у нас до этого года, поскольку в этом случае через сам механизм аукциона и определяются проблемные места в энергосистеме.

Но везде цена аукциона является единой и для старой и для новой мощности - это важнейший принцип, который у нас, с введением отдельного дополнительного КОМа для новых мощностей, оказывается окончательно разрушенным. За рубежом старые станции, продавая свою "долгосрочную" мощность в дополнение к основным порою волатильным, но очень рыночным доходам с рынка электроэнергии и, в ряде случаев, с рынка оперативных резервов, получают необходимые средства для модернизации и дальнейшего существования. Новые станции получают через рынок мощности платежи для возрата инвестиций в разумный срок окупаемости.

У нас же платежи за мощность КОМ - по факту часть необходимой валовой выручки станции, с тем, чтобы она могла выживать в условиях, когда на рынке электроэнергии ее доходы не могут быть выше величины топливной составялющей себестоимости плюс зарегулированная рентабельность, за чем парадоксальным образом следит самая прорыночная сила в Правительстве - ФАС. Для ТЭЦ в теплофикационном цикле и потому часто работающих в неоптимальном режиме на РСВ-БР - это вообще почти единственный источник рентабельности, а в условиях назначаемого Правительством ценового коридора КОМ - это, по сути, плавающий тариф или надбавка за мощность, которая в данном случае, не что иное, как просто часть комфортного абонентского платежа от абонентов, не зависящий от реального спроса, в отличие от доходов на РСВ-БР (хотя и с известными ограничениями).

Второй важнейший принцип организации рынков мощности за рубежом - в отборах не участвует какая-либо генерация, имеющая внешнюю поддержку. Это касается и новых субсидируемых объектов ВИЭ, это касается и проектов новых АЭС. Они строятся по отдельным програмам и не "мешают" конкурентным отборам (иногда подают обязательные ценопринимающие заявки). Спрос, который они будут закрывать, часто не учитывается в прогнозах на аукционах. У нас, как известно, такие станции, в первую очередь ДПМ, включаются в общее предложение и к ним добавляется еще и почти 15 ГВт вынужденных, аналогов которым, в странах, где имеются рынки мощности, просто нет.

Итог - наш уникальный "рынок мощности" дефрагментирован на отдельные части и частички, связанные между собой исключительно ручным управлением Правительства и СО. По существу, единым рынком или рыночным механизмом оплаты мощности он, конечно, не является, сколько бы псевдорыночных одежд на него не надевали.

Будет ли такой механизм эффективен на годы вперед? Сомневаюсь. Скорее, как и многие другие "недоделанные" в рыночном смысле механизмы в экономике нашей страны, он будет только дискредитировать само понятие рынка, постепенно деградируя, требуя все новых "докруток" и доработок, и, таким образом, будет "лить воду на мельницу" сторонников возврата к "единой и неделимой"

электроэнергетике страны.

Есть ли выход? - Он очевиден. Перестать изобретать колеса, и вместо этого учиться на них ездить.