Россети, наконец, сказали «Б». То, о чем наблюдатели подозревали с момента произнесения «А» - создания электросетевого мегамонстра в России в 2012-2013 гг. и последующего принятия Стратегии развития сетевого комплекса, направленной по существу на монополизацию электросетевой деятельности в масштабах страны, заявлено открыто. И не просто как некое предложение мимоходом, как это было озвучено пару лет назад, а в виде программной статьи в журнале «Эксперт» Сергея Лебедева – директора стратегического развития ПАО «Россети». Название статьи «Время собирать» с вполне четким резюме - «модернизация тарифной политики и дальнейшая консолидация активов - важнейшие предпосылки устойчивого развития электросетевого комплекса» - не оставляют сомнений: Россети готовятся к последнему бою в войне по искоренению конкурентов на электросетевом рынке.
Если коротко, Россети хотят единый тариф на передачу по стране для всех потребителей – некую единую ставку за эксплуатацию сетей плюс региональные инвестиционные надбавки.
Несмотря на общие ссылки г-на Лебедева на международный опыт, сравнить это предложение Россетей не с чем, аналогов в России, да и в мире, в крупных странах, нет - ни в электроэнергетике, ни в связи, ни где-либо еще. Действительно, единый тариф существует в различных монопольных отраслях, начиная с трубопроводного транспорта и заканчивая телекоммуникациями, но все это относится к магистральным сетям, а не вообще - везде, как это представлено в статье. Почему? Потому что тарифы монополии по определению должны отражать её разумные затраты с заданным уровнем доходности. Затраты сильно зависят от локальных факторов. При этом, чем больше и разнообразнее страна, тем эта дифференциация проявляется сильнее.
Это даже не про рыночные модели – это вообще так. Г-н Лебедев в статье ссылается на опыт выравнивания в России магистрального тарифа на передачу – тарифа ФСК. Мол, вот раньше был разным, а теперь одинаковый, и все работает. Но как раз магистральный тариф и должен быть одинаковым, особенно в рыночных моделях электроэнергетики, сформированным по принципу postal stamp – «почтовой марки», поскольку именно этот тариф, в совокупности с тарифом Системного оператора является, по сути, платой за доступ к инфраструктуре оптового рынка. И с учетом потерь, отражающих как локальное расположение того или иного потребителя по отношению к источникам генерации, так и структуру и топологию магистральных сетей, он обеспечивает недискриминационный доступ потребителей к рынку – возможности приобрести электроэнергию и мощность по справедливой рыночной цене, в свою очередь, тоже, как правило, локально дифференцированной.
А вот распределительные сети в рынке играют совсем другую роль. Они как ветки дерева доставляют электроэнергию от «ствола» - магистральных сетей до потребителей – «листьев». В современных энергосистемах с распределенной генерацией, а также с наличием в них когенерационных ТЭЦ, распределительные сети выполняют и другую задачу – являются оператором локальных рынков в смысле их организации, в т.ч. и по технологиям смартгрид и взаимодействию с оптовым сегментом – магистральными сетями, управляемыми системными операторами. Эти сети, как и ветви дерева, разнятся по своему размеру, расположению и множеству других признаков в разных частях страны и имеют свои уникальные особенности, связанные с их расположением относительно «магистрали рынка» и местной структурой потребления. В одних, как например в Кольской энергосистеме – в зоне деятельности дочерней структуры Россетей Колэнерго, где преобладает крупная промышленность и почти отсутствует сельское хозяйство, а население сосредоточено в городах и поселках - хорошо развиты сети 110–150 кВ, а также 35кВ, в то время как сети 6-10 кВ, или новый для нас класс напряжения 20 кВ, а тем паче 0,4 кВ – не очень. В других, как в той же Псковской области, где работает Псковэнерго, состоящее в одной с Колэнерго операционной компании ПАО «МРСК Северо-Запада», ситуация прямо противоположная. Затраты и доходы в таких сетях различны по определению, а потому различаются и тарифы, хотя понятно, что на уровне МРСК Северо-Запада, куда доходы и поступают, существует определенный общий котел и перераспределение средств. Однако, по крайней мере, соблюдается принцип соответствия доходов и затрат в региональном измерении.
Другой вопрос, что на уровне регионов у нас имеется т.н. «котловое» регулирование тарифов – т.е. единый тариф на передачу для всех потребителей и система расчетов между смежными сетями по индивидуальным тарифам, которые привносят значительные искажения в рыночный принцип соответствия затрат на оказание сетевых услуг и их стоимости для потребителей, что в итоге приводит к избыточной социализации тарифа на передачу, скрытому перекрестному субсидированию и конфликтам между смежными сетями в условиях тарифных ограничений в «котле» в целом. Филиалы и компании Россетей, как правило, являются «держателями котлов», т.е. расчеты в сетевом комплексе производятся через них, а потому они в первую очередь чувствуют шоки от неплатежей на розничном рынке, имеющих совсем нерыночные корни. Кстати, введение единых котловых тарифов на региональном уровне в 2008 г. также мотивировалось доводами о развитии розничного рынка и конкуренции между энергосбытовыми компаниями – мол, единый тариф на передачу позволит правильно оценивать стоимость электроэнергии на рынке у разных поставщиков. Однако никакого существенного прогресса в этом направлении за прошедшие годы мы не наблюдаем. Вообще, вся система котлового регулирования на рознице крайне неудачно связана с действующей у нас моделью узлового ценообразования на оптовом рынке, в первую очередь в механизме покупки потерь, часть которых учитывается непосредственно в ценах в узлах, а другая приобретается на розничном рынке у гарантирующих поставщиков и розничных ВИЭ. Кроме того, сама модель рынка не учитывает наличие значительного числа ТЭЦ, работающих на оптовом рынке, но присоединенных непосредственно к «розничным» по регулированию распределительным сетям, что создает дополнительные проблемы для корректного учета потерь и конфликты, связанные с попытками генерации снять с себя часть затрат, компенсируемых в оптовых ценах на электроэнергию и передать их в сетевой тариф.
Зонирование тарифов внутри регионов, их дифференциация в зависимости от различных факторов – плотности потребителей, удаленности от центров питания, особенностей местности и т.п., с тем, чтобы затраты максимально отражали стоимость услуг в том или ином районе, переход к преимущественно двухставочному и трехставочному тарифу услуг на передачу, включающего ставку за мощность, фиксированную ставку за присоединение и в относительно небольшой доле – за фактическое потребление –это рыночный путь для совершенствования модели регулирования сетевого комплекса. То, что предлагают Россети – в части введения, по сути, тарифной уравниловки по стране – это движение в прямо противоположном направлении.
Понятно, что мегахолдинг рассматривает такое решение в качестве инструментария дальнейшей монополизации сетевого комплекса – т.н. «консолидации» в рамках корпоративной структуры Россетей. Консолидация, а под этим руководством компании подразумевается превращение холдинга в одну огромную операционную компанию, объединяющую все имеющиеся в России электрические сети общего назначения – это основная стратегия ПАО Россети в последние годы и на этом пути было сделано уже немало. Это и тарифные решения в регионах, и поглощение сетевых активов самыми разнообразными способами (но, как правило, на безденежной основе), и активные лоббистские усилия по изменению нормативного регулирования «под Россети», административный ресурс и т.д. Сергей Лебедев их отчасти перечислил в своей статье. Но очевидно и то, что все эти методы и способы на сегодняшний день в значительной степени себя исчерпали. Дальше, если не переходить к прямому административному запрету на сетевую деятельность как таковую всем, кроме Россетей, «консолидироваться» можно только за счет экономического вытеснения иных ТСО с рынка. И единый тариф здесь очень подходит – все сетевые компании в регионах, у которых затраты окажутся выше среднего по большой больнице под названием страна, просто не смогут работать и разорятся. А Россети за счет централизации и перераспределения ресурсов между прибыльными и убыточными подразделениями – выживут. Что будет потом – известно. Монополия найдет способ сделать так, чтобы все её затраты были включены в тарифы, ограничения если и будут, то только политические. Однако, какое отношение это всё имеет к настоящему рынку?
Г-н Лебедев уделил немало место в своей статье успехам компании за последние годы, оцениваемых конкретными показателями. Возможно, это так, хотя существуют и другие мнения на этот счет. Но если уж говорить о парадоксах, то один из них как раз и заключается в том, что Россети, если действительно и добились этих успехов, то как раз из-за того, что были не одиноки на рынке электросетевых услуг и вынуждены были жестко конкурировать с другими распределительными компаниями, которые они сегодня стремятся окончательно уничтожить. Различные тарифы в распредсетях, локальных по своей природе, в разных регионах и в большой разнообразной стране, вопреки утверждениям г-на Лебедева, парадоксом точно не являются.
Лебедев коснулся в своей статье и известной проблематики неравномерно загруженных сетевых мощностей, а также несоответствия между величиной пропускной способности сетей, соответствующей заявляемой потребителями максимальной мощности при технологическом присоединении или тарифном регулировании, и последующей фактической загрузкой. Проблема есть, её надо решать, но, на наш взгляд, те экзотические методы, о которых пишет Лебедев – некие индивидуальные тарифы для присоединяющегося клиента на определенный срок – совершенно излишни. Фиксированная ставка за мощность присоединения вкупе с обязательным двухставочным тарифом для крупных и средних потребителей, основанном на фактической пиковой нагрузке, вполне решает проблему. Так, по крайней мере, это делается на развитых рынках и нужды что-то еще выдумывать абсолютно нет.
Конечно, у нас есть особенности, и главная из них - перекрестное субсидирование населения и приравненных к нему групп потребителей, осуществляемое в основном через тариф на передачу. Это вносит проблему в ту же зональную дифференциацию тарифов на передачу в пределах региона – через общий котел и единый тариф задача для регуляторов решается гораздо проще. Представим, что где-то в удаленной зоне с низкой плотностью потребителей в основном расположена жилая нагрузка, а предприятий и учреждений почти нет. Как им сделать повышенный тариф, обоснованно отражающий затраты на их обслуживание и обеспечивающий перекрестку для проживающего там населения? Никак. Но именно такой подход и приведет к тому, что местные электросети, которые сегодня там работают и предъявляют в итоге в котел свои убытки, придут в ту же МРСК и сдадутся на милость победителя «экономически», без уголовных дел и всяческих административных «критериев». С другой стороны, в таких местах повышенный тариф для предприятий будет мощным стимулом для быстрого развития и повышения надежности сетей – т. е. обеспечения опережающего развития инфраструктуры. Будет ли там развиваться экономика или нет – это другой вопрос - он не входит в компетенцию сетевых компаний, но вот технических ограничений в случае необходимости там точно не будет.
Перекрестное субсидирование населения затрагивает и другую глобальную проблему сетевого регулирования в нашей стране – т.н. «последнюю милю», отмена которой приведет к существенным выпадающим доходам распределительных сетей уже в ближайшей перспективе. Как и следовало ожидать, принятый несколько лет назад план по отмене механизма «последней мили» на подстанциях ФСК для большинства регионов страны за счет повышения эффективности деятельности распредсетей уже в 2017 году оказался невыполнимым. Минэнерго РФ уже вышло с предложениями по решению проблемы выпадающих доходов, суть которых в дифференциации (а отнюдь в не выравнивании!) тарифов магистральных сетей для потребителей и распредсетей, а также опережающем росте тарифов последних. Между тем, представляется, что корни самой проблемы последней мили лежат в некорректном с точки зрения модели разделении сетей по функционалу в рынке на магистральные и распределительные на подстанциях, принадлежащих ФСК. Магистральные сети – это хребет, физическая суть оптового рынка, и никакие потребители к ним непосредственно присоединены в стандартной модели либерализованного рынка быть не могут. Та часть подстанций, которая выдает напряжение в потребительские сети, является распределительной, либо же сами сети, принадлежащие потребителям, присоединенные к сетям ФСК, должны иметь распределительный статус и участвовать в перекрестном и любом другом субсидировании, осуществляемом через сетевой тариф. Это, кстати, косвенно, наконец, признало и Минэнерго, предлагая с 2018 года запретить потребителям заключать прямые договоры с ФСК. Проблему можно решать через корректировку границ между ФСК и РСК, и пока эти компании находятся в одном холдинге (что вообще-то принципиально неверно), она вполне решаема без особых затруднений.
Что касается технических требований, надзора, то они абсолютно важны и необходимы и должны применяться ко всем участникам сетевого рынка на равной основе – без всяких скидок на размер и иные особенности. Но такой надзор осуществляется в первую очередь государственными организациями, и никакой внутрикорпоративный центр, о котором с гордостью рассказывает г-н Лебедев, их не заменит. Распределительные компании очень разнообразны изначально, они прочно связаны с локальными особенностями, и очень сложно себе представить, что их функции могут быть как-то значимо централизованы в рамках такой огромной структуры как Россети, без ущерба для качества их деятельности. Россети, как общенациональный холдинг распределительных сетевых компаний, конечно, имеет право на существование, но не вместо, а наряду или совместно с муниципальными, областными и прочими компаниями, каждая из которых и все вместе должны быть состоятельны технически и экономически. Наша сила не в единстве и монополии, а в разнообразии и конкуренции. Для этого нужно правильное, хорошо отстроенное в рынке тарифное регулирование. То, что есть сегодня, безусловно, надо заменять, но совсем не единым тарифом по стране.
И еще. Консолидация и укрупнение сетевого бизнеса совсем необязательно означает тотальную монополизацию – это может и должно быть вполне естественным рыночным процессом, но под внимательном надзором регуляторов. В этом смысле у успешных, состоявшихся распределительных компаний как в составе Россетей, так и за пределами мегахолдинга впереди много дел, в том числе в части осознания своей роли в современных моделях рынка, содействия его созданию и его корректного, понятного и прозрачного регулирования. Чем быстрее они этим займутся на профессиональном уровне, с четким пониманием своих долгосрочных интересов как неотъемлемой и безусловно необходимой части рынка, его интеграторов в части учета и управления, важнейшей связки опта и розницы, в т.ч. распределенной и традиционной генерации - тем будет лучше и для них, и для всех нас. Именно этого ждут потребители, а отнюдь не единого тарифа на всю страну.