Нынешний апрель, помимо как обычно запаздывающей весны принес окончательное понимание того, что все обсуждения и споры последних лет на тему дальнейшей судьбы электроэнергетики окончательно и бесповоротно завершены, развилки пройдены, основные решения приняты. И это всё надолго, по крайней мере, как минимум, до тех пор, пока сохраняются тренды и тенденции в стране, определяющие её сегодняшнюю глобальную повестку. Это выразилось и в результатах первых отборов по так называемой модернизации тепловой генерации, где победителями, которых, как известно, не судят, оказались как раз те, кого у нас нельзя судить, несмотря на все эмоции проигравших; и в знаменательном с точки зрения цинично полного обнажения позиций основных интересантов Круглом столе в Госдуме, посвященном вновь вытащенной на свет лоббистами интересов генерации проблеме вывода неэффективных мощностей, как обычно, за счет потребителей; и в назначении курирующего отрасль заместителя министра энергетики Юрия Маневича – человека и специалиста, наверное, профессионального и уважаемого, но никогда до этого не занимавшегося проблематикой стратегического развития электроэнергетики, тем более в специфических условиях нашей все еще рыночной экономики.
Были и есть и другие события, заседания, совещания, на которых все также определенно и последовательно, вполне обыденно для нашего времени, продвигается курс на «собирание», дальнейшую централизацию и вертикализацию, со всей очевидностью демонстрирующих нам, что рынок в электроэнергетике, по крайней мере в том понимании, которое было у нас в нулевых, в основном «всё» – мы перешли в другую реальность и парадигму. Реальность фактически ручных решений по всему фронту, которые, правда, по инерции всё ещё пытаются одеть в доморощенные псевдорыночные одежды, но делают это уже без огонька, менее тщательно, и потому наш тотальный антирынок виден сквозь них во всей красе. И последние новости о попытке выхода из тепловой генерации рыночно ориентированного Фортума – это тоже об этом.
Эту новую реальность ощущают не только те, кто против, как и мы – те, кто считает, что тот же Совет рынка, когда-то замысленный в качестве настоящего рыночного портного, давно уже себя таковым изжил и окончательно потерялся, предлагая в том же новом законопроекте о выводе неэффективной генерации в ручном режиме «оценивать» сравнительные варианты замещающих сетевых решений и вынужденных мощностей вместо того, чтобы сделать, наконец, через 10 лет бесплодных метаний нормальный рынок мощности с допуском на него как раз тех же вариантов, но в открытой конкуренции, как и многих других – например распределенной генерации у потребителей, в дальнейшем накопителей, тех же минигридов с когенерацией в бывших котельных и т.п.
Эту реальность хорошо чувствуют и критики «слева» – те, кто считает, что реформа электроэнергетики в принципе была ошибкой, и сегодня нужно сделать что-то, или всё, что возможно, чтобы «облегчить» её последствия, воссоздать или продолжать поддерживать в том или ином формате то, что у нас всё ещё осталось и тем более было раньше – например, энергоемкие производства, которые, мол, и есть локомотивы нашей экономики. Или наши большие советские ТЭЦ, которые действительно, за редким исключением, чувствуют себя очень неуютно в нашем псевдорынке, по крайней мере, гораздо хуже, чем до него.
На днях мне как раз случилось побывать в кругу таких вот «левых оппортунистов», куда я и раньше приглашался многократно, но не ходил, не видя в общем и целом смысла, а тут все-таки отважился, уважив личное приглашение одного из безусловно респектабельных, по крайней мере на моем радаре, людей.
Местами там было интересно, местами не очень, иногда я узнавал много нового для себя – например о том, что, оказывается, это именно они инициировали ДПМ-2, как глобальную программу поддержки тепловой генерации, и не на какие-то там 40 ГВт, а на все 110, о которых говорилось вначале, но потом всё это исказили всемогущие лоббисты, и получилось совсем не то, что первоначально задумывалось, а потому это все нужно срочно исправлять путем подготовки некоего концептуального письма «на первое лицо». Суть письма в том, что хватит следовать в хвосте современных тенденций, нужно двигаться в обратном направлении, мы не они, они не мы, что русскому хорошо, то немцу смерть, а поэтому нужен какой-то независимый экспертный центр, ответственный за это всё, с широкими полномочиями, в качестве которого, они очевидно видят как раз себя. Там, в этой концепции много всего, достаточно странного на мой взгляд, мягко говоря: и про ВИЭ, и про рынок в отрасли, и про необходимость раскулачивания ГЭС и АЭС, потому, что как выяснилось, только у нас «две маржиналки» – на РСВ по электроэнергии, и в КОМ по мощности (что делают в этом случае PJM, ISO NE и иже с ними, как и другие централизованные рынки по всему миру, я так и не понял, потому что возразить ведущий не дал).
Но, конечно, главное – это ТЭЦ, то бишь когенерация, которую, мол, все поощряют и развивают, даже тот самый Запад, с которого нам не нужно брать пример, а потому только она будет востребована как источник энергии в мире, наряду с ВИЭ, что, как выясняется, ставит под угрозу наш экспорт готовой продукции в Европу. Я, слушая их, ловил себя на мысли, что не очень понимаю о чём всё это вообще, какой экспорт, и какие маржиналки, какие английские модели, которые мы, якобы бездумно скопировали, в том время как они там в Англии уже воссоздают «региональные АО-Энерго»? Но так как формат встречи не предполагал дискуссию, на все вопросы они и без меня ответы знали, а перебивать, и тем более навязывать свои правила в чужих стенах я не приучен с детства, то превалирующим желанием, боровшимся у меня большую часть встречи с любопытством и может быть излишней в данном случае воспитанностью, было – встать и уйти. Но второе и третье в основном победили, ушел я в самом конце, когда хотя и не всё ещё кончилось, но выступления уже окончательно перестали быть сущностными и превратились в воспоминания а-ля «мы тоже были рысаками».
Но тем не менее, одну проблему, которую они ставили перед собой в качестве ключевой – судьбу наших больших ТЭЦ советского дизайна в городах, снабжающих около 50% наших потребителей тепла, считаю, нужно и можно обсуждать, о чём я там и сказал. Потому что, неважно, «правые» вы или «левые» в своих взглядах на нашу реформу отрасли, её результаты и её последствия, это реальная проблема, и нам всем хочется тепла и света в наших городах и весях. Правда, обсуждения по существу почти не получилось, поскольку это не вписывалось в их «концептуальное письмо» на «первое лицо».
А между тем, наши ТЭЦ, в текущей «парадигме» почти не получили денег на углубленный капремонт на первом КОММоде и вряд ли получат и в будущем в соревновании с ГРЭС по критерию затрат на электрическую мощность и выработку, просто потому что, продление ресурса и капремонт у них дороже в силу наличия большего объема оборудования, которое должно одновременно производить ещё и тепло, объем которого в отпуске продукции и в стоимости при этом в разы выше, чем электроэнергия. Но вот беда – тепло эффективно производится вкупе с электроэнергией не всегда, а только в определенных режимах, и в таких режимах ТЭЦ на оптовом рынке работают очень малое количество времени. Плюс – тарифы на тепло не покрывают его производство по социальным причинам. Итог: ТЭЦ первые на вывод по критерию эффективности в энергокомпаниях, они деградируют, наш рынок их не приемлет и т.д., и все обеспокоены, начиная с ТГК со старыми ТЭЦ и без каких-либо иных источников их поддержки, как например у ТГК-1, и заканчивая Минстроем, неоднократно озвучивавшим свою позицию об особой роли ТЭЦ на нашем рынке. В то же время Минэнерго какую-то особую проблему в этом всём не видит, считая, что причина как раз в региональной политике в сфере теплоснабжения – тарифы зажимают, не хотят применять данный им Минэнерго инструмент в виде тарифа альтернативной котельной, а потому, мол, сами виноваты.
Это суть проблем, которые как раз и стоило бы подробно обсуждать. Там масса деталей – насколько достаточна маневренность ТЭЦ на РСВ -БР, как они должны подавать заявки на РСВ, как их нужно загружать в системе и т.д., нужны ли им специальные преференции и многое другое, но совершенно ясно, что эта дискуссия – отнюдь не на пустом месте – с нашими ТЭЦ давно уже не ладно и не так на нашем рынке. В чем причина – в рынке, в его модели, в их уникальности относительно других стран и т.д., или все же просто в том, что губернаторы «плохие» и не хотят адекватно поднимать тарифы на тепло?
Что касается меня, то, прожив большую часть жизни за Полярным кругом с зимой в 8-9 месяцев, думаю всё же, что даже если губернаторы были бы «хорошими» и рыночными, проблема вряд ли бы решилась – тарифы, и не столько тарифы, сколько стоимость тепла в условиях потерь и учета, «как сегодня», не позволяют большинству населения пользоваться таким централизованным теплоснабжением при рыночном ценообразовании – т.е. тогда, когда стоимость в полной мере отражает затраты, а также избыточные мощности, оказавшиеся ненужными в процессе перестройки экономики от советской плановой в современную хоть и квази, но пока рыночную.
Это факт. Наши ТЭЦ строились в другой стране, в другой реальности. Поэтому сегодня просто вот так, прямо, распределив затраты по любому из множественных методов между теплом и электричеством, сделать их рентабельными в совершенно других условиях и другой модели их функционирования нельзя. Можно менять внешние условия и модель.
Один из путей – это как раз back to USSR, о чем, собственно, «левые» и говорят. То есть в ручном режиме и волюнтаристскими решениями, с персональной ответственностью , им нужно было просто выдать деньги на реконструкцию и продление ресурса. Я, кстати, думаю, что это было бы честнее, чем устраивать весь этот цирк с отборами по ДПМ-2, в котором побеждают те, кому эти деньги изначально были совсем и не нужны. Об этом я сказал на этой встрече молодым людям, представлявшим Совет рынка и пытавшимся объяснять нашим «заговорщикам», что ещё не «всё пропало, шеф», они всё делают правильно, по-рыночному, просто мы все не понимаем, ни «слева», ни «справа».
Другой путь, действительно «правый» и рыночный состоит в том, что нужно менять для ТЭЦ модель их деятельности, приближать условия, по мере рыночных возможностей, к тем, в которых они когда-то строились и проектировались. А это значит нужно убирать в основном их теплофикационную выработку с оптового рынка – попутно вырабатываемое электричество продавать на рознице, закрывая им базовый спрос близлежащих потребителей. Но чтобы это было выгодно в нашем рынке, с учетом его существенных избытков, такие потребители должны платить меньший конечный тариф при потреблении от ТЭЦ, что вполне логично, поскольку ТЭЦ как раз и расположены посреди них – в центрах нагрузки в городах, и с точки зрения электрической выработки на тепловом режиме являются той самой децентрализованной генерацией, хотя и не гибкой, о которой мы много говорим, но мало что делаем для её реального и, главное, системно полезного, а не оппортунистического развития – на пользу общественному благу. Сделать это можно только одним способом – изменением сетевого тарифа, что как раз и будет реально отражать физику процесса и соответствующие затраты: близлежащим потребителям ТЭЦ не нужны перетоки по сетям ЕНЭС.
Конечно, по законам Кирхгофа ток от ТЭЦ пойдет туда, где будет наименьшее сопротивление, что означает, что городские сети от ТЭЦ до потребителей, как минимум должны быть достаточны для пропуска законтрактованной мощности, а в случае её превышения дополнительное потребление будет обеспечиваться электроэнергией из системы с более высокими сетевыми затратами, но все эти нюансы вполне можно учесть через правильную конструкцию регионального сетевого тарифа – зонального в противовес ныне используемому единому котловому. Тому самому, который несомненно является одним из главных препятствий рыночного развития всей нашей модели, не только ТЭЦ.
Но проблема эффективности и даже, не побоюсь этого слова, выживаемости наших ТЭЦ на горизонте 15-20 лет, которая, вообще говоря, возникла у нас и существует с начала нулевых и даже раньше, сегодня как никогда высвечивает некорректность структуры наших сетевых тарифов в регионах. И с учетом особой важности судьбы наших ТЭЦ (и здесь я абсолютно согласен со Светланой Никоновой, ныне представляющей Минстрой, а когда то ФСТ, тот самый «котловой» тариф и родившей, и с «левыми заговорщиками», готовящими «концептуальные записки» «первому лицу»), мы, как никогда, имеем шанс, наконец решиться и исправить, то, что сделали когда-то не подумав – пересмотреть модель единых котловых тарифов в регионах, сделать их зональными, отражающими затраты на передачу. А ТЭЦ отпустить на розницу в пределах теплофикационной выработки, как минимум.
Это, конечно, далеко не все, но это, помимо прочего, реально им поможет. А письма «на первое лицо» и дополнительные ДПМ для ТЭЦ, на которые просто и денег-то уже нет ни в каком виде – вряд ли. Сегодня, в свете нашей нынешней «парадигмы», это то немногое, что еще можно делать, чтобы хоть как-то оставаться в русле рыночных процессов, пусть и на их обочине, в то же время решая вполне реальные задачи сохранения централизованного теплоснабжения в городах на базе когенерации, которые построенный нами «рынок» решать не в состоянии. По сути, это будет некоторым «эволюционным улучшением» того, что есть, того, что вряд ли можно кардинально изменить сегодня.
Кардинально все изменится тогда, когда вдруг станет ясно, что запущенные ещё вчера оппортунистические процессы в отрасли приведут к тому, что экономически ЕЭС станет тотально несостоятельной. И это все в большей степени становится реальной угрозой, а не просто словами. Из ЕЭС бегут уже сегодня, всё больше ею стараются пользоваться как резервом, ей это всё меньше нравится, но альтернативы этому состоянию всего лишь две – настоящий рынок и back to USSR.
Какую из них мы в итоге выберем?