Как мы и предполагали в нашем предыдущем материале, регуляторы, похоже, всерьез озаботились происходящими на рынке оппортунистическими процессами, рожденными антирыночными мерами последних лет. Состоявшееся в пятницу 27 ноября 2020 года онлайн совещание в Совете Рынка по розничной генерации широко не анонсировалось. Приглашения и материалы для обсуждения были разосланы только членам Набсовета и ключевыми ассоциациям в отрасли, но как только один из профильных телеграм–каналов «слил» текст приглашения, стало ясно, что это касается гораздо более широкого круга. Еще понятнее это стало после ознакомления с презентацией СР, вокруг которой и строилась дискуссия на совещании. Поэтому я туда "пошел".
Суть – СР озаботился неким конкретным набором мер, препятствующим нарастающим дисбалансам и противоречиям в единой энергосистеме страны в связи с развитием розничной генерации. Проблематика здесь, для тех кто следит за этой повесткой, известна. Розничная генерация, по мнению авторов презентации из СР, имеет ряд незаслуженных преимуществ на рынке.
В частности, она может получать цену за мощность в часы максимума энергосистемы, существенно превышающую цену КОМ, поскольку потолком общей стоимости мощности является КОМ, плюс ДПМы всех мастей, а также появляющиеся у нас в последние годы как грибы после дождя различные надбавки межтерриториального перекрестного субсидирования (Крым, Калининград, Дальний Восток и т.д.). При этом собственно КОМ, считающийся у нас «рыночным» отбором (что на мой взгляд, тоже далеко от истины), в первой ЦЗ составляет лишь около 16 -20% от общей цены мощности. Это создает предпосылки к уходу части старых объектов, в основном ТЭЦ, (которые когда-то, когда не было ни опта, ни розницы, а была задача обеспечить теплом и светом, проектировались и строились для электро и теплоснабжения предприятий и поселков рядом с ними), с оптового рынка (на который их вытолкнули в период реформы и где они оказались в аутсайдерах) на розничный, где они могут быть более гораздо более эффективными экономически, как раз за счет более высокой планки цены на мощность, предоставляемой им гарантирующими поставщиками. Проблема здесь состоит в том, что прибыль, полученная от продажи мощности конечным потребителям по цене, сформированной на опте, делится между такими станциями и ГП, и не поступает на оптовый рынок, в том числе и в части надбавок. Но, как известно, объемы мощности на оптовом рынке, начиная с КОМ, учитывая все виды ДПМ и заканчивая надбавками, планируются административно и сильно заранее, а потому такие переходы генерации из оптовой в розничную приводят к перераспределению фиксированных платежей опта на прочих потребителей в ценовых зонах. И это кажется СР несправедливым, а потому он предлагает ограничить возможную цену покупки ГП у розничной генерации уровнем РСВ-БР + КОМ (левый столбец таблицы рисунка 1).
Рис.1
Честно говоря, если бы мысли СР в отношении розничной генерации ограничивались только этим – попыткой остановить таким вот прайскэпом уходы с опта немолодых электростанций, волею судеб, по не очень понятному и неизвестно кем и почему выбранному критерию в 25 МВт оказавшихся на оптовом рынке, а в придачу немного поджать еще и нерегулируемые доходы ГП – особого смыла возражать бы и не было. Понятно, что в итоге такие станции стали бы умирать экономически, о чем и предупредил представитель Русала в ходе дискуссии на совещании, и рано или поздно с этим нужно снова было что-то делать, чем у нас, собственно регуляторы и занимаются многие годы и делают это с удовольствием. Возможно, такой кризис был бы полезен, в том смысле, что привел бы и к более универсальному решению, о котором давно говорится и мечтается многими экспертами – к ослаблению строгого барьера между оптом и розницей, особенно для ТЭЦ.
Но СР пошел гораздо дальше в части выстраивания заборов или, скорее, законопачивания всех возможных щелей, через которые свободные рыночные отношения между потребителями и розничными генераторами могут еще как-то просачиваться, конкурируя прямо или косвенно с нашим странным оптовым рынком в его самой «мертвой» части – оплате мощности. СР предложил и для потребителей (правый столбец таблицы рис.1) отдельную мзду – вы можете заключать с розничными генераторами какие угодно договоры, но мощность в энергосистеме, состоящей из странного КОМа – этой доплаты до НВВ нашим генераторам «по среднему», компенсирующей их постоянные операционные затраты, ДПМов – для любой инвестиционной активности вплоть до капремонтов, и в качестве вишенки –навешанным на это надбавкам, вы – потребители, будьте добры, оплатите. Независимо от того, нужна она вам, эта мощность из энергосистемы или нет. Take or pay, как говорится. Что в переводе на наш, «рыночный» – хочешь, не хочешь, а платить придется. Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать. Сказал и в темный лес ягненка поволок… Все по Крылову. Великий все-таки был провидец нашей действительности.
Что это значит? То, что и без того еле живая наша настоящая распределенная генерация – та, которая присоединена к распределительным сетям и по этим сетям так или иначе поставляет свои киловатт-часы потребителям тогда, когда это выгодно, «ловя момент» что называется, занимаясь предиктивными расчетами и прогнозами, участвуя в рождающихся на наших глазах проектах новой энергетики (кстати, парадоксально патронируемых тем же СР в лице все того же Олега Баркина – у нас для вас других писателей нет) – ВИЭ, накопителях, DR, интернете энергии и пр., и, в конечном счете, конкурируя с традиционными производителями со всеми их абсолютно антирыночными конструкциями – эта, живая генерация, справляющаяся еще как-то без ДПМов и субсидий, будет лишена последних возможностей для своего развития и роста, пусть и оппортунистического по своей природе.
Оппортунизм в развитии – не вина, а беда этой генерации, и шире – этой новой энергетики. Это ведь как раз наши регуляторы – и СР здесь не последний, хотя, отдадим ему должное, и не первый, сделали все за прошедшие десять лет, чтобы других альтернатив для ее развития у нас не было. Она как та карликовая береза в тундре, как трава в пустыне пробивается не потому что, а вопреки, и все-таки развивается, прорастает сквозь асфальт нашего рынка. Но и это кажется опасным – как же так, она все равно живет, «она вертится», как земля у Галилея, несмотря на отсутствие у нас и чего-либо похожего на американский PURPA 1978 года рождения, обязывающий территориальные энергокомпании покупать электроэнергию относительно небольших (до 80 МВт, между прочим) независимых производителей по ценам собственных затрат, и тех же принимаемых сейчас актов FERC, создающих условия для участия распределенной энергетики в рынках мощности. В докладе Олега Баркина меня, например, «зацепил» пассаж о том, что, дескать розничная генерация имеет необоснованное преимущество перед оптовой потому что… она не несет обязательств по поставке мощности на рынок. То есть тот факт, что она лишена возможности участвовать в рынке мощности, и соответственно не может рассчитывать на гарантированные платежи за мощность в принципе, не говоря уже о каких-либо навязываемых потребителям ДПМ и пр., СР почему-то не кажется какой-то дискриминацией, а вот то, что эта генерация «не несет обязательств» по поставке мощности, это ее преимущество. Так же как и якобы "гарантированный сбыт" розничной генерации. Между прочим, ГП может и не купить ее электроэнергию, нет у него такой обязанности, а значит нужно искать потребителей самой, то есть, по сути, создавать свою сбытовую службу. Ну Ок.
Еще один пласт розничной генерации, затронутый представленными предложениями СР, это, конечно, собственная генерация потребителей – основной сегмент роста нашей розничной генерации в последние годы. Здесь у СР предложения два: заставить потребителей оплачивать сетевой тариф на собственную выработку по максимальной мощности, а также сбытовую надбавку ГП, как некий резерв за возможную поставку электроэнергии и мощности из системы (средний столбец таблицы рисунка). Отметим, что этот вариант, не очень понятный в реализации, в любом случае гораздо жестче предлагаемого на сегодняшний день проекта Минэнерго, где предполагается оплата тарифа на передачу не более, чем на 20% собственной выработки. Эта генерация, скажем прямо, отнюдь не ягненок на нашем рынке, которого волк с опта может легко утащить в лес – именно ее бурное развитие в последние 10 лет с некоторыми замедлениями в периоды девальвации рубля (почти все оборудование для таких станций – импортное) и создало картинку тех самых опасных трендов в отрасли, на которые реагирует сегодня СР и которыми нас всех пугают. Суть там предельно проста – неоплата тарифа на передачу, составляющего до 60% конечной цены для потребителей, покрывает все издержки таких проектов, включая неоптимальные режимы производства собственной электроэнергии в часы, когда покупка из системы была бы существенно дешевле. Понятно, что такая схема выгодна, в первую очередь, даже не потребителям, а поставщикам решений, все чаще становящихся не просто продавцами – привлекательные сроки окупаемости инвестиций в эти проекты при эксплуатации в режимах 24/7 позволяют, с одной стороны, зарабатывать инвесторам хорошие деньги, а с другой, ведут к быстрому исчерпанию нормативного ресурса энергоустановок до капитального ремонта, стимулируя новые расходы потребителей. Именно поэтому в последнее время мы видим все больше предложений различных вариантов, предполагающих не прямые вложения и последующее очевидное владение объектами такой генерации потребителями, а скидки к тарифам из сети, как раз на срок близкий к числу часов наработки до капремонта в режимах с крайне высоким КИУМ. К этому времени поставщики решений «под ключ» или «с гарантией» за счет тарифа на передачу не только успевают окупить затраты и получить хорошую прибыль на свои или сторонние инвестиции, но и создать амортизационный резерв на ремонт изношенных агрегатов и, таким образом, предлагать потребителям, в любом случае оплачивающим весь этот банкет, новые варианты «beat the grid» в зависимости от их кошелька.
Но с точки зрения энергосистемы – в частности пустых сетей, стоящих «под парами», но при этом не получающих доход от таких присоединений, той же генерации в системе, резервирующей, «если что», такую якобы «распределенную» генерацию, и, наконец, самих потребителей, хотя и получающих скидку, но по факту тратящих на электроэнергию существенно больше, чем могли бы, и не получающих себе на баланс активы, за которые они по факту платят – все далеко не так очевидно. Как совсем неочевидно это все с точки зрения общественного блага – потребители вырабатывают на «своих» установках более дорогую электроэнергию со всеми вытекающими, включая выбросы СО2, чем они могли бы купить из общей сети, в которой, в свою очередь, издержки, запланированные на них, оплачивают другие.
Именно поэтому, «по совокупности», я считаю, что «сетевой резерв» или более точно – плата за наличие присоединения к общей сети, пропорциональная мощности потребителя с собственной генерацией, в разумных объемах не только не вредна, но и необходима. Это позволит вернуть все в правильное русло – превратить собственную генерацию потребителей, паразитирующую сегодня на энергосистеме, в настоящую распределенную с выдачей излишков в общую сеть по тем или иным механизмам, обеспечить здоровую конкуренцию пиковых мощностей в энергосистеме между «большими» и «малыми» источниками, открыть дорогу для технологических и организационных инноваций и, в конечном счете, сделать нашу энергетику дешевле и эффективнее для всего общества.
И вот здесь встает еще один вопрос, обсуждавшийся на совещании – о критериях или прайскэпах целесообразности строительства собственной генерации, предлагаемых СР как некий универсальный параметр, сигнализирующий властям и рынку в целом, что цена в энергосистеме в данном регионе или зоне зашкаливает, что нужно, мол, что-то предпринимать на этот счет. За уровни таких прайскэпов предлагается взять расчетные LCOE розничной генерации на газопоршневых технологиях за 15 лет, как наиболее эффективных на сегодня.
На мой взгляд, тут две ошибки.
Во-первых, LCOE не является универсальным параметром вообще, и для альтернативной генерации, работающей в разных режимах, в частности. Как известно, основной недостаток LCOE как раз и состоит в том, что он зависит от КИУМ. Чем меньше КИУМ, тем больше LCOE, если совсем просто. Но интегрированная в рынок распределенная генерация, как правило, не работает в базе – это как раз удел «островных» источников в удаленных районах, для которых эти критерии сравнения с ценой в системе, которой там нет, бессмысленны. Интегрированная в рынок распределенная генерация работает в основном в пиковых режимах, с низким КИУМ, но при этом она вполне конкурентна с традиционными, может быть и более эффективными по LCOE, но менее гибкими источниками.
Во-вторых, сам подход к сравнению стоимости в энергосистеме и розничной генерации, существующей вне ее, как бы выталкивает последнюю за пределы энергосистемы вообще и препятствует ее здоровой интеграции на общее благо.
Поэтому, конечно, вся эта методология СР, предложенная на совещании, на мой взгляд, подлежит коренной переработке.
Надо сказать, что состоявшееся обсуждение со всей ясностью показало, что сообщество с разной степенью решимости, но почти поголовно против предложенных мер. Из выступлений запомнились тезисы Натальи Невмержицкой, не поддержавшей набор предложенных мер по соображениям примерно такого же характера. Олег Ефременков из ТНС Энерго критиковал позицию СР с точки зрения слабой проработки нюансов, в т.ч. в части излишней уверенности в том, что ГП в состоянии контролировать все договоры потребителей с генерацией на рознице. За, условно, выступили только Россети, но, на мой взгляд, Алексей Мольский, представлявший их позицию, слишком долго и слишком много и успешно работает в сетевом комплексе, чтобы чувствовать нюансы того, что происходит за его пределами. В своем выступлении он заявил, что и сетевое строительство, и ДПМ генерации – результат заявок потребителей. Это не так, до степени совсем. Заявки на технологическое присоединение потребителей и прогнозирование необходимой генераторной мощности в энергосистеме для обеспечения балансовой надежности – две большие разницы. Ко второму, в отличие от первого (хотя и там далеко не всегда) потребители имеют очень отдаленное отношение. Даже Александра Панина из Интер РАО была плюс минус против предложенных мер, соглашаясь с аргументами потребителей. В очередной раз, что стало уже трендом среди ключевых спикеров от генераторов в последние месяцы, она призвала нас всех подумать над изменением модели нашего рынка в принципе, сравнивая его почему-то с европейскими юрисдикциями, с которыми она сталкивается по долгу службы в качестве руководителя блока трейдинга по экспорту и импорту. Хотелось бы только отметить, что там другие рынки, совсем другие – там, в основном, нет мощности как отдельного товара как такового, а диспетчеризация на РСВ –БР идет снизу, самостоятельно, а не сверху, централизованно, как у нас, и именно поэтому они существенно более волатильны. И именно поэтому на многих из них большой объем операций занимает двусторонняя торговля, за которую она так ратовала. У нас этих стимулов нет, просто потому, что кроме рисков неплатежей неродственных структур на рознице в адрес генераторов нас к двусторонним договорам между оптом и сбытами, и потребителями ничего больше не подвигает. У нас там как раз все понятно, спокойно и почти мертво вплоть до 2031 года минимум, с платежами до 2047 года, не в последнюю очередь благодаря усилиям как раз Интер РАО и Александры Паниной лично.
А вот на рознице эти стимулы пока еще есть. Покупка и продажа электроэнергии интегрированной в рынок собственной генерации в часы офпик по двусторонним договорам и через платформенные маркетплейсы очень даже могут быть востребованы в ближайшие годы, и это, наряду с конкуренцией за пиковые часы будет постепенно создавать здоровый рыночный баланс в генерации и потреблении, влияя в т.ч и на развитие оптового рынка. Если, конечно, то, что сегодня предлагает СР, в основном не состоится.
Отдельным вопросом, на мой взгляд, являются пресловутые надбавки к цене мощности, отражаемые в документах СР и АТС как «небалансы». Понятно, что они – в отличие от хотя и нерыночных, но все же «мощностных» ДПМ всех видов, включая и так возмущающие традиционных генераторов ДПМ ВИЭ (конечно в наименьшей степени), и ДПМ мусорных ТЭС – надбавки к мощности вообще никакого отношения не имеют. Это межтерриториальное перекрестное субсидирование в чистом виде, взимаемое с потребителей ценовых зон ЕЭС через такой удобный для всех механизм трансляции стоимости мощности в пиковый час в регионах. Замещая пиковое потребление в эти часы собственными или распределенными источниками на рознице, можно избегать оплаты этих надбавок, при этом в целом продолжая пользоваться услугами энергосистемы по электроснабжению. Если смотреть на эту ситуацию с точки зрения «справедливости», в том числе и в конкуренции между оптовой генерацией и распределенной энергетикой – тем, что называется в мире DER – технологического и рыночного ответа традиционным способам энергоснабжения, то, конечно, напрашивается решение, связанное с изменением способа взимания этих надбавок, если уж нет возможности сделать так, как это и должно быть в современном государстве – через налоги и бюджет. Доля этих надбавок в общей стоимости мощности относительно мала – около 10%, хотя и устойчиво растет. И поэтому прежде чем, принимать то или иное решение, нужно оценить затраты на его исполнение и администрирование и сравнить с выгодами устранения «несправедливости». Наиболее простым способом «восстановления справедливости» мне кажется не предложенная схема взимания их через некий отдельный платеж в адрес ГП, который, помимо прочего еще и трудно администрировать, а распределение этих надбавок на потребителей через плату за кВтч – за энергию либо на опте, либо в рознице через сбытовую надбавку на каждый потребленный из общей сети кВтч. Однако в любом случае нужно помнить и понимать, что это в свою очередь повысит цену на энергию в системе в целом и создаст более благоприятные условия для конкуренции со стороны собственных и распределенных источников уже не только в пиковые часы.
И последнее. СР у нас отвечает за организацию эффективной торговли электроэнергией и мощностью как на оптовом, так и на розничных рынках. Эффективность – это прежде всего конкуренция, рождающая в итоге баланс и снижение затрат. То, что сегодня предлагает СР в качестве мер по «выравниванию условий» для оптовой и розничной генерации – движение ровно в обратном направлении. И об этом СР, как и всем его участникам, стоит серьезно задуматься. Как и новой розничной энергетике страны, как известно, в том же СР никак не представленной.